Остаток дня Галлажеры провели в поисках подходов к Оуэну Шэйлу, или в случае неудачи, способов убрать его так, чтобы не поднять на ноги полицию города.
Они все еще обсуждали этот вопрос, когда зазвонил телефон. Джек снял трубку.
— Да? — лицо Джека окаменело, когда он услышал голос на другом конце провода. — Не ожидал…
Чарли с любопытством взглянул на брата, но тот больше ничего не сказал. Он только слушал, голова его была слегка опущена, лицо задумчивое. Он слушал целых две минуты, потом сказал:
— О'кей. Почему бы и нет. Об этом стоит поговорить.
Он повесил трубку и поднял голову. Чарли уставился на брата. Впервые за эти восемь дней Джек Галлажер улыбался…
Было три утра и мясной магазин Мюррея закрылся на ночь.
Он был в зале, подсчитывал расписки из забегаловок, когда верзила, бывший бетонщик, а ныне охранник по имени Вакслер, открыл дверь и вошел.
— Там братья Фиоре. Они хотят видеть вас, — сказал он Джекобсу.
Тот слегка нахмурился.
— Сколько с ними?
— Никого. Они вдвоем.
Джекобс взглянул на бармена и увидел, что правая рука его уже была под стойкой на заряженном обрезе. Он кивнул Вакслеру.
— Тогда скажи им, чтобы заходили. Потом зайди сам.
— Уловил… — Вакслер скрылся.
Когда Сальваторе и Марчелло Фиоре вошли, Джекобс встретил их осторожной улыбкой. Ответной улыбки он не дождался. Они даже не оглянулись, когда вслед за ними вошел, закрыл дверь и прислонился к ней, держа правую руку за лацканом, прикрывающим кобуру, Вакслер.
— Поздновато, — заметил Джекобс, изучая братьев и не убирая улыбки с лица.
— У нас есть проблемы, — тяжело сказал ему Сал Фиоре.
— Может быть те же, что и у тебя. Или те, что будут. Думаю, что нам надо потолковать, прежде чем станет поздно.
Джекобс ничего не мог возразить, но выражение его лица не изменилось.
— Давайте сядем и потолкуем. Но сначала… не обижайся, Сал, но в доме правило: кто приходит, оружие кладут на бар.
Сальваторе пожал плечами и кивнул Марчелло, что все в порядке. Вакслер подошел, взял у них оружие и передал его бармену. Тот положил его на полку позади себя, а Вакслер вновь вернулся к двери.
— Спасибо, — сказал Джекобс и жестом указал на стол. — Надеюсь, вы не в обиде. Это правило, которое я не хочу нарушать.
— Я не в претензии, — сказал Сал Фиоре, сел за стол и положил на него свои тяжелые кулаки.
Джекобс, сев лицом к нему, сделал то же самое.
Марчелло направился к стойке.
— Я бы выпил пивка.
Шэрм налил ему, поставил стакан на стойку и снова сунул под нее руку, поближе к обрезу.
— Ты что-то начал говорить о проблемах, — напомнил Джекобс Салу. — Я считаю, что мы все провернули неплохо — каждый получил свою треть выручки от этого поезда с пойлом.
— Ты слышал, что братья Диморра и Хайм Рубин выехали из города? — спросил Сал Фиоре. — И знаешь, куда они направились? Встретить Паоло Регалбуто и помочь ему доставить еще большее количество спиртного.
— Ну и…
— И ты думаешь, что Дон Руссо собирается разделить этот груз с тобой и со мной? Дудки!..
Джекобс пожал плечами.
— Это его груз. Он платил за него. Думаю, что если нам понадобится, он продаст и нам.
Сальваторе сделал гримасу.
— Конечно, продаст, но по чертовски высокой цене. Теперь, когда Линч потерял свое влияние, он больше трети нам не продаст. Руссо собирается скопить достаточный запас, чтобы стать фигурой «нумеро уно».
Джекобс недоуменно поднял брови.
— Это означает — фигурой номер один, — пояснил Фиоре. — Руссо собирается сделаться большим боссом над нами и над всем городом.
— Я что-то не вижу здесь никакой связи, — осторожно заметил Джекобс. — Мне лично кажется, что мы втроем проворачиваем неплохие дела.
Сальваторе покачал головой.
— Долго так продолжаться не будет, вот увидишь.
Джекобс внимательно изучал его.
— Если все происходит так, как ты думаешь, Сал, почему ты не скажешь Руссо об этом прямо в лицо? Почему с этим ты приходишь ко мне?
Тот заерзал на стуле.
— Он скажет, что я ошибаюсь. Посмотри, я всей душой за то, чтобы работать вместе с ним. Но я хочу, чтобы все было справедливо. Только я не могу не опасаться подвоха, если при нашей с ним беседе будет присутствовать третье лицо. Как третейский судья в нашем разговоре. Как парень, который не будет держать ничью сторону. — Фиоре поколебался. — Я хотел бы, чтобы этим третьим лицом был ты, Мюррей…
До Джекобса дошло, что Фиоре еще не раскусил факта его союза с Руссо. Он решил это использовать. Сохраняя серьезное выражение, он сказал: