садливо скривилась: - Вот черт. Я так рассчитывала смыться вниз, но теперь мы попали. Черт. Не свезло так не свезло, - она раздавила сигарету в пепельнице и потянула из пачки новую. - Вот что я тебе скажу, Фредди: еще пара дней в этой роскошной забегаловке, и я точно свихнусь. У старой доброй Шейлы шарики напрочь заедут за ролики, она вылезет на крышу и сиганет оттуда. А я-то была уверена, что повидала всех сволочей на свете. Но эти... - она брезгливо поджала верхнюю губку, - эти хуже всего. Когда буду писать свою биографию, уделю им целую главу, - она гортанно хохотнула, точно всхлипнула. - «Как Шейла ездила в «Оверлук» и что из этого вышло». - Мы справимся, - Венди отчаянно пыталась сообразить, почему она видит во сне эту женщину, Шейлу с идеально-соблазнительной фигурой и неуловимо знакомым лицом актрисы второго плана, чье имя ей никак не удается вспомнить. Или это вовсе не ее сон, а грезы отеля о прошлом? Из каких времен пришла эта женщина, кто она, почему навсегда осталась здесь? - Мы ведь всегда справляемся и выкручиваемся, справимся и сейчас. - Легко тебе говорить, - пара поспешных затяжек, и Шейла отбросила сигарету прямо в отдраенную до желтоватой белизны ванну. Падая, сигарета оставила длинный черный росчерк. - Мне бы твое терпение. Поделишься опытом? - она встала, звонко цокнув каблуками о кафель и прошуршав алым шелком. Венди слишком поздно поняла ее намерения - когда Шейла обняла ее сзади за талию, ткнувшись лицом в затылок, чуть повыше воротника рубашки, и шумно втянув ее запах. От Шейлы пахло хорошими духами, такими, каких никогда не было у Венди Торранс, и слабым, едва различимым ароматом экзотических фруктов. «Зеркальце измазано вовсе не зубным порошком, а кокаином. С того дня, как мы сюда приехали, Шейла все время нюхает - ужасно боится, что однажды ее застукают за этим, но все равно прикладывается. Когда она под кайфом, ей не так страшно», - отражение Венди в зеркале растерянно моргает, Шейла прикусывает ее за мочку уха и ехидно шепчет: - Знаешь, Фредди, я сперва была уверена - ты парень на таблетках. Мечта для извращенцев вроде Джинелли и его приятелей. А ты очень даже ничего. Не знаю, как бы выдержала эти веселые деньки, не окажись тебя рядом. Она привстает на цыпочки, разворачивая голову Венди к себе, и целует ее - сладкие, мягкие губы. Губы вполне живой и настойчивой женщины, не призрака и не сонного видения. Голоса в комнате стали громе, оживленнее, как бывает по завершении дела и в предвкушении грядущего вечера. Скрипнуло отодвигаемое кресло, кто-то нетерпеливо окликнул: - Шейла, дорогая! Фредди!.. - Мать вашу за ногу, - еле слышно ругнулась Шейла, не торопясь выпускать Венди из объятий. - Чтоб вам сдохнуть. Она вздрогнула, оцепенев и округлив ротик в испуганном крике, который так и не вырвался - Шейла с силой прижалась лицом к плечу Венди, измазав серую ткань пиджака своей густой помадой. Снаружи, в номере, стукнула дверь и сразу же раздались короткие хлопки - один, второй, третий. Ничуть не страшные, глухие и быстрые, похожие на хлопанье пробки от шампанского или взорвавшейся хлопушки. - Закрой дверь, - беззвучно, одними губами выговорила Шейла. - Закрой дверь, Фредди, бога ради. М-может, не заметят... Венди потянулась к ручке ванной комнаты - бронзовой лапе, сжимающей граненый хрустальный шарик, играющий тусклыми отблесками. Потянулась медленно, словно во сне - впрочем, это ведь и происходило во сне, а не наяву? В номере люкс кого-то убили, застрелили в упор, кого-то из тех, кто только что обсуждал грядущие дела, прохаживался по ковру цвета опавших роз и порой бросал рассеянный взгляд на панораму заснеженных гор за окном. Кого-то убили, это были выстрелы из пистолетов с глушителем, какие показывают в фильмах про агента 007, а теперь она слышит торопливые, приглушенные ковром шаги убийц, понимая робкую надежду Шейлы - может, они сделают свое дело и уйдут? Не станут проверять, есть ли кто еще в номере люкс, просто уйдут по черной лестнице, запрыгнут в свою машину, стремительную, как пуля, и укатят?.. Может, они не заметят двух маленьких мышек под ковром, двух перепуганных женщин в ванной комнате, схватившихся за руки и с молчаливым ужасом глядящих на приоткрытую дверь, на силуэты, на мгновение загораживающие свет? Двух женщин, оказавшихся в ненужное время в плохом месте. Но это «Оверлук», играющий по своим правилам. Дверь распахивается, беззвучно проворачиваясь на петлях, и Шейла торопливо, давясь словами, бормочет, обращаясь к человеку в дверях: - Мы ничего не видели. Мы никого не видели. Мы ничего не знаем, да, Фредди? Мы будем молчать. Пожалуйста, нас просто наняли сопровождать гостей, мы ничего не видели... Ее пальцы сжимают ладонь Венди, острые ухоженные ногти впиваются в кожу. - Кто там еще? - доносится голос из номера, голос кого-то, невидимого Венди. - Парочка шлюх. - В расход, - и, прежде чем Венди успевает сообразить или просто заорать от ужаса, безликая тень в дверях поднимает пистолет, стреляя в голову Шейле. Брюнетка, похожая на киноактрису второго плана, шарахается назад. На кафельной стене позади нее чудесным образом возникает и расплывается ярко-алая клякса, в точности под цвет платья. Шейла хватается за душевую занавеску, срывает перекладину с креплений и падает в ванну. Прорезиненная шелковистая ткань с изображениями дельфинов и ракушек волнами накрывает ее, и на мгновение Венди смотрит прямо в лицо Шейле - у той во лбу открылся третий глаз, красный и пульсирующий. Черноволосая голова с сухим стуком ударяется о бортик, Шейла дергается несколько раз и затихает - испортившаяся мужская игрушка в длинном платье и вечерних туфлях на шпильках и с позолоченными ремешками. Венди достается вторая пуля, больно и остро ударяющая под золотой зажим галстука. Ее отбрасывает к унитазу, она падает и вздрагивает во сне, стискивая пальцы на плече спящего ребенка. Падает сквозь разбивающееся зеркало, снова и снова слыша хлопки выстрелов, видя, как на изысканных обоях президентского номера распускаются багровые розы выплеснувшейся крови, ощущая дыхание Шейлы на своей коже, видя, как рвутся длинные ленточки серпантина. ...Ее привел в себя надсадный гул спускающегося лифта. Джек отключил моторы, но это больше не имело значения. Лифт грузно плыл вниз, спеша доставить в празднично украшенный зал гостиничного ресторана очередную хохочущую компанию, а она сидела на площадке между вторым и первым этажом. Машинально Венди опустила голову и кончиками пальцев провела по бледно-лиловой ткани рубашки. Целая. Никаких следов от пуль, никакой крови. Она по-прежнему в мужском костюме, но теперь на ней не остроносые ботинки, а туфельки Шейлы. Маска «кошачьи глазки» лежала рядом, косясь пустыми вырезами глазниц в черном бархате, осыпанном блестками. Венди захотелось взять эту маску, разорвать напополам и швырнуть в лестничный пролет. - Мистер... мисс? - кто-то, спускавшийся со второго этажа, остановился рядом. Ноги в лакированных туфельках, черные чулки, край черной юбки в белый горошек. Венди подняла глаза, медленно сообразив - это официантка, наряженная испанской танцовщицей. Симпатичная, простоватого вида женщина, с виду немногим старше самой Венди. Взбитые русые волосы, черный гребень, алая блузка, на приколотой золотой табличке под наименованием отеля выведено имя. «Соня». Разведенные в стороны пальцы ловко удерживали поднос с пустыми бокалами. Впрочем, нет - в двух бокалах покачивалось выдохшееся золотистое шампанское, пузырьки прилипли к стеклу. - Хотите? - официантка опустила руку, поднос оказался на уровне лица Венди, и та потянулась за бокалом. Шампанское оказалось теплым и кисловатым, пощипывающим язык. Официантка какое-то время смотрела на Венди с профессионально-сочувствующим видом, потом, решив что-то для себя, присела рядом и взяла второй наполненный бокал. - Обойдутся в ресторане покамест без меня, - заявила она. - У управляющего хватает подручных, чтобы не разоряться из-за одной прогульщицы. - Знаете, меня только что убили, - растерянно сообщила Венди. - В президентском номере. - Случается, - Соня пожала плечами. - Здесь, в отеле, это случается намно