нных женщин в ванной комнате, схватившихся за руки и с молчаливым ужасом глядящих на приоткрытую дверь, на силуэты, на мгновение загораживающие свет? Двух женщин, оказавшихся в ненужное время в плохом месте. Но это «Оверлук», играющий по своим правилам. Дверь распахивается, беззвучно проворачиваясь на петлях, и Шейла торопливо, давясь словами, бормочет, обращаясь к человеку в дверях: - Мы ничего не видели. Мы никого не видели. Мы ничего не знаем, да, Фредди? Мы будем молчать. Пожалуйста, нас просто наняли сопровождать гостей, мы ничего не видели... Ее пальцы сжимают ладонь Венди, острые ухоженные ногти впиваются в кожу. - Кто там еще? - доносится голос из номера, голос кого-то, невидимого Венди. - Парочка шлюх. - В расход, - и, прежде чем Венди успевает сообразить или просто заорать от ужаса, безликая тень в дверях поднимает пистолет, стреляя в голову Шейле. Брюнетка, похожая на киноактрису второго плана, шарахается назад. На кафельной стене позади нее чудесным образом возникает и расплывается ярко-алая клякса, в точности под цвет платья. Шейла хватается за душевую занавеску, срывает перекладину с креплений и падает в ванну. Прорезиненная шелковистая ткань с изображениями дельфинов и ракушек волнами накрывает ее, и на мгновение Венди смотрит прямо в лицо Шейле - у той во лбу открылся третий глаз, красный и пульсирующий. Черноволосая голова с сухим стуком ударяется о бортик, Шейла дергается несколько раз и затихает - испортившаяся мужская игрушка в длинном платье и вечерних туфлях на шпильках и с позолоченными ремешками. Венди достается вторая пуля, больно и остро ударяющая под золотой зажим галстука. Ее отбрасывает к унитазу, она падает и вздрагивает во сне, стискивая пальцы на плече спящего ребенка. Падает сквозь разбивающееся зеркало, снова и снова слыша хлопки выстрелов, видя, как на изысканных обоях президентского номера распускаются багровые розы выплеснувшейся крови, ощущая дыхание Шейлы на своей коже, видя, как рвутся длинные ленточки серпантина. ...Ее привел в себя надсадный гул спускающегося лифта. Джек отключил моторы, но это больше не имело значения. Лифт грузно плыл вниз, спеша доставить в празднично украшенный зал гостиничного ресторана очередную хохочущую компанию, а она сидела на площадке между вторым и первым этажом. Машинально Венди опустила голову и кончиками пальцев провела по бледно-лиловой ткани рубашки. Целая. Никаких следов от пуль, никакой крови. Она по-прежнему в мужском костюме, но теперь на ней не остроносые ботинки, а туфельки Шейлы. Маска «кошачьи глазки» лежала рядом, косясь пустыми вырезами глазниц в черном бархате, осыпанном блестками. Венди захотелось взять эту маску, разорвать напополам и швырнуть в лестничный пролет. - Мистер... мисс? - кто-то, спускавшийся со второго этажа, остановился рядом. Ноги в лакированных туфельках, черные чулки, край черной юбки в белый горошек. Венди подняла глаза, медленно сообразив - это официантка, наряженная испанской танцовщицей. Симпатичная, простоватого вида женщина, с виду немногим старше самой Венди. Взбитые русые волосы, черный гребень, алая блузка, на приколотой золотой табличке под наименованием отеля выведено имя. «Соня». Разведенные в стороны пальцы ловко удерживали поднос с пустыми бокалами. Впрочем, нет - в двух бокалах покачивалось выдохшееся золотистое шампанское, пузырьки прилипли к стеклу. - Хотите? - официантка опустила руку, поднос оказался на уровне лица Венди, и та потянулась за бокалом. Шампанское оказалось теплым и кисловатым, пощипывающим язык. Официантка какое-то время смотрела на Венди с профессионально-сочувствующим видом, потом, решив что-то для себя, присела рядом и взяла второй наполненный бокал. - Обойдутся в ресторане покамест без меня, - заявила она. - У управляющего хватает подручных, чтобы не разоряться из-за одной прогульщицы. - Знаете, меня только что убили, - растерянно сообщила Венди. - В президентском номере. - Случается, - Соня пожала плечами. - Здесь, в отеле, это случается намного чаще, чем в городе внизу, а в президентском люксе чаще, чем в прочих номерах. После вечеринки кому-то придется наводить порядок. Хозяину нравится чужая смерть, но он терпеть не может грязи. Поэтому нам пришлось отнести наших девочек на ледник, а вашему мужу - заняться сортировкой бумаг в подвале. Он усердный, он справится. Мой Уилл еле-еле буквы разбирал, потому его и не допускали до важной работы. - Вы знаете моего мужа, - Венди хотела спросить, но получилось утверждение. Официантка кивнула, неторопливо перечислив: - Вы миссус Торранс, Уинифред. Ваш муж - Джек, сынок - Дэниел. Все так и есть. А я буду Соня. Соня Грейди. Наши девочки - Элли и Сара. Надеюсь, они подружатся с вашим мальчиком, и перестанут вести себя, точно божья кара, - она поставила бокал на малиновый ворс ковра, пробормотав себе под нос: - Они согрешили и были наказаны, все верно, но все же... мне кажется, что наказание не соответствовало вине. Они всего лишь дети. Но меня никто не спрашивал, я ведь только женщина. Я убираюсь тут, помогаю в кухне и разношу напитки. «Грейди, я уже слышала эту фамилию, слышала именно в связи с отелем,» - Венди зажмурилась, пытаясь заставить себя сосредоточиться. Они идут по коридору отеля, Джек разговаривает с Уллманом, они вполголоса говорят о бывшем смотрителе, том, что остался зимовать в отеле в прошлом году. Смотритель, его жена, двое девочек, шести и восьми лет, так потом сказал Холлоранн. Семья Грейди. - Вы... - начала Венди, и Соня опять кивнула: - Мы работали здесь до вас и будем работать, когда ваш муж станет управляющим. Лифт загудел, лязгая шестеренками, пополз вверх. Из обитой красным деревом кабины донеслись возбужденные голоса, хлопнула вытащенная пробка шампанского, звонко рассмеялась женщина. Венди вдруг подумалось, что это смеется Шейла. Черноволосая Шейла опять едет наверх, в президентский люкс, чтобы быть застреленной вместе с теми, кто пригласил ее на уик-энд в Скалистых горах, и опять, и снова, и снова. А она сидит здесь, на лестнице, в компании мертвой миссис Грейди, и пьет выдохшееся шампанское, которое все не кончается, и снизу доносится «Настроение» Глена Миллера, а снаружи падает и падает снег. - Я не хочу, - вырвалось у Венди. - Не хочу! Отель вокруг нее на миг удивленно притих, затем призрачные голоса с облегчением рассмеялись и вернулись к своей болтовне. Сверху прилетела ленточка серпантина - ярко-оранжевая с зеленым, ничуть не потускневшая с того послевоенного года, когда кто-то выстрелил ею из хлопушки. - Милая, мне тоже совсем-совсем не этого хотелось от жизни, - вздохнула Соня Грейди. - Я много раз спорила с мужем, хотя и знала, что не стоит этого делать. Уилл любил приложиться к бутылке, да, был за ним грех: стоило ему выпить, он становился как бешеный. Но трезвым он неплохо соображал, куда лучше меня. Он мне все и разъяснил - места лучше, чем здесь, мы никогда не отыщем. Сколько раз он уже пытался устроиться на работу, отовсюду его выгоняли, а девочки-то растут, надо же их содержать на что-то. Тут у них всегда будет крыша над головой, и мы сможем заботиться о них. Им здесь будет хорошо, - она протянула руку, дотронулась до запястья Венди. - Поверьте, вашему сыну тоже будет здесь неплохо. И вам. Больше не надо ни о чем беспокоиться. Не будет бессонных ночей, тревог, переездов, унылых съемных квартир в незнакомых городах, и тягостных мыслей о том, что стрясется с вами и вашим мужем дальше. Ты же умная девочка, ты все понимаешь. Я-то отродясь была простушкой, потому и выскочила замуж за Уилла, - Соня виновато, робко улыбнулась, разгладила складки юбки на коленях. - Мы отыскали свое место в жизни. - Вы умерли, - раздраженно-испуганно выкрикнула Венди. - Вас убил ваш муж! Вас и девочек, а потом покончил с собой! - Муж обслуживает посетителей внизу, в ресторане, девочки смотрят телевизор или спят, - терпеливо повторила Соня. - Уилл больше не пьет и не обижает девочек. Этого мне достаточно. Я никогда не просила от жизни многого. Только покоя и тихого местечка, где я могла бы жить с мужем и моими детьми до конца дней своих. Живая я или мертвая - какая разница? - Я хочу выбр