Жизнь настала тяжелая. Олька только в школу пошла и уроки делала со слезами, говоря, что мама ей раньше помогала. Малышки вообще отбились от рук и ревели от каждого шороха, так что порой Петр закрывался в кабинете, чтобы напиться и забыться. Как правильно воспитывать детей он не знал, но старался, как мог. Со временем стало легче. Олюшка училась хорошо, хоть и была печальной, Маришка с Иришкой тоже пошли в школу и все трое присматривали друг за другом, а порой и за ним. Петр больше занимался делами, подстраиваясь под реалии новой власти. Малиновые пиджаки братки меняли на деловые костюмы и некогда гордые татухи уже стыдливо прятались под накрахмаленные рубашки заморских брендов. Петр плыл тяжелым крейсером в этом неспокойном мире и тонко лавировал в мутной воде, а его дочки потихоньку росли и уже привлекали взгляды молодых парней.
Впервые мужчина понял, что его Олюшка выросла, когда заметил, как она улыбается одному из его бойцов, которые должны охранять его и семью. Первый порыв - задушить поганца, да и вторым тоже было не менее кровожадно расправиться с нахалом, посягнувшим на святое. Кроме улыбок он пока ничего не увидел, так что просто отослал парня подальше от дома, от греха подальше. Второго такого же умника он уже приложил по морде, а третьего прогнал взашей. Когда Олька поняла, что все её женихи испаряются не просто так, она пришла к нему и заявила, что он лицемер.
- Всё равно рано еще, - отрезал Петр, тихо кипя от негодования. Он был прав и точка.
- А сколько лет тем девкам, которые трутся вокруг тебя? – вскинув брови, уточнила Оля. – Некоторые даже моложе меня, пап.
- Потом поговорим, - проворчал мужчина, не найдясь с ответом. – Мне работать надо.
Девушка лишь хмыкнула и гордо вышла из кабинета, зная, что выиграла этот бой. Прямо как Оксана когда-то. Та тоже видела его насквозь. Хлобыстнув вискаря, Петр был вынужден признать, что она права.
Мужчина никогда не приводил девок в свой дом, но и монахом не жил. После супруги у него долго никого не было, но мужская натура брала своё, и вскоре он вновь стал отдыхать в сауне, куда всегда заказывались девочки. Никаких отношений он не заводил и не собирался этого делать в принципе. Только шлюхи и только в защите. Девки в его кровати были дорогие, элитные, но они не задерживались надолго. Кто бы ни намекал ему на «продолжительные встречи» - все получали отказ. Причина проста – они не были Оксаной и он никого бы не возвысил до того уровня, чтобы привести в дом, не говоря уж о том, чтобы посадить за стол со своими дочерями.
Когда она выбрала мужа, мужчина был против, но не стал возражать. Парня он знал и сам приблизил к дому, так что сетовать было не на кого. Выбор был логичным и закономерным, но мужчина сожалел, что его малышка так быстро выросла. Казалось еще вчера они тайком от Оксаны ели бананы в кабинете, а теперь она говорит, что выходит замуж.
На свадьбе Петр был мрачен и тихо пил, остро переживая тот момент, что его дочери предстоит брачная ночь. Когда гости стали расходиться, отец невесты серьезно подумывал ворваться в спальню к молодоженам и выгнать жениха. Но слоняясь под окнами, Петр услышал легкий храп и понял, что они просто спят. Ночью ему приснилась Оксана и ругала его за свинское поведение. Возможно, потому что Петр не просто слонялся под окнами, но и немножко заглядывал внутрь. С пистолетом в руках. Незаряженным. Об этом мужчина полночи уверял покойную супругу, говоря, что взял оружие только для успокоения и стрелять в жениха абсолютно не намеревался.
В последующие годы мужчина не раз скрипел зубами, чтобы не пристрелить зятя, но вцепившись в подлокотники своего кресла, переживал приступы собственного гнева. Когда родилась внучка, Петр понял, что резко постарел. Теперь он был не просто уважаемым мужчиной, бизнесменом с крутым характером и темным прошлым, человеком которому опасно переходить дорогу, но и дедулей. Новый статус появился сам собой и Петр ничего не мог с собой поделать. Вся нерастраченная нежность бурлила в нем, заставляя расплываться в улыбке. Малышка украла его сердце с первого мгновения, и он пропал окончательно, когда впервые взял её на руки. Детей он любил, но внучку просто обожал. А потом вновь как удар под дых. Неизлечимая генетическая болезнь, подарок в наследство от человека, который давным-давно умер и всеми забыт. Последний привет от того, кто предал свою жену и дочь.