— Ой! Я не подумал об этом.
Ирэн воздела руки к потолку.
— Тень Ефима по комнате пробежала! Пусть Лелик скажет спасибо, что у него есть мать. Вот я обо всем думаю. В общем, я стала владелицей этажа и велела Леле:
— Оформи развод. По всем правилам.
Он кивнул, пообещал прямо завтра этим заняться. И что? Что? Что? А ничего! В прошлый понедельник мне надоело ждать, я потребовала ответа на вопрос: «Ты развелся с макакой?»
Ответ:
— Нет.
— Почему?
И пошел бубнеж:
— Ну… Не нашел я ее. И вообще мне некогда. У меня бизнес!
Ирэн тряхнула головой.
— Ладно. Ему некогда. Бизнес у него. А мне есть когда, я бизнесом не занимаюсь. Решила сама искать гадюку московскую. Позвонила ее матери, та, похоже, пьяная с утра, залопотала: «Че? Я дочь не стерегу, здоровая выросла. Живет не пойми с кем!»
Ирэн убрала руки со стола.
— Только она не глагол «живет» употребила, другой, принятый в плебейской среде. Повторить его не могу, потом рот с мылом полоскать придется. Но я не сдалась, попыталась пообщаться с сестрой невестки. Ничего не выяснила. Нашла через знакомых мужчину, который зарабатывает поиском пропавших родственников. Он мне доверия не внушил: грязный, голова сальная, одет плохо, воняет, живет в отвратительной норе, и он сразу заявил: «Платите вперед за услуги». Не в деньгах дело, а в личности сыщика. Я с ним долго разговаривать не стала. Решила на следующей неделе начать поиски нового специалиста. Нам предстоял переезд. И! Тут вы! Иван Павлович, найдите Марго!
Я встал.
— Давайте пройдем в кабинет.
Разговор с Ирэн продлился два часа. По его окончании я вернулся домой и сказал Борису:
— Неисповедимы пути Господни. Новый клиент нашелся там, где мы и предположить не могли. Это мать моего нового соседа.
— Забавно, — улыбнулся секретарь, — надеюсь, она не обнаружила в новой квартире парочку трупов.
Я решил ввести Бориса в курс дела.
— Дама желает найти невестку. Та бросила мужа и куда-то делась. Развод они не оформляли. Что бы Котин сейчас ни купил, в случае суда разделится пополам. Поскольку супруга Олега не отличается высокими моральными качествами, Ирэн справедливо опасается финансовых проблем.
Борис сел к компьютеру.
— Кого ищем?
— Мальвину Юрьевну Буратинову, — ответил я.
Секретарь замер.
— Вы шутите?
— Нет, — вздохнул я, — жену Олега так зовут в действительности. У некоторых родителей, мягко говоря, странное чувство юмора. Девушка представлялась Маргаритой, Марго.
— Славная идея назвать ребенка с фамилией Буратинова Мальвиной. Хотя ее могли наречь Артемоном, — заметил мой помощник.
— Не поверите, в семье она тоже есть, — усмехнулся я.
Борис отпустил мышку.
— Артемон?
— Сестра Мальвины — Артемона Бура́тинова, — пояснил я, — девушки произносят свою фамилию с ударением на первую «а».
— Думаю, эта попытка смягчить ситуацию мало помогает, — заметил Борис.
— Нехорошо, конечно, смеяться, — протянул я, — но, наверное, мало кто смог бы в этом случае удержаться от смеха. Ирэн пояснила: невестка говорила: «Я Бура́тинова Марго». Но ее все равно называли Мальвиной Бурати́новой. Думаю, сестре приходилось немного легче, Артемона звучит как имя какой-нибудь греческой богини. Артемида, Афродита, ну и так далее.
Борис перестал смотреть в ноутбук.
— Иван Павлович! Легенды и мифы Древней Греции — ваше любимое чтение. В вашей библиотеке многотомное собрание мифов. Поэтому у вас возникла ассоциация с Зевсом и его родственниками. Но масса народа про них не читала. Им смешно имя «Артемона» слышать.
— Верно, — согласился я. — Борис, вы не задумывались, почему пьесы Эсхила, Еврипида и Софокла до сих пор включены в репертуар почти всех театров? Ладно старик Вильям Шекспир, он жил сравнительно недавно, отошел к господу в тысяча шестьсот шестнадцатом году. Но Эсхил! Он скончался в четыреста пятьдесят шестом году до нашей эры, а зрители до сих пор восхищаются его творчеством. Почему?