Несмотря на такие мысли, Матвей продолжал двигаться к своей цели. Наконец они достигли зала, в конце которого находилась лестница, ведущая к дверям домашнего театра. Как и в предыдущем помещении, здесь не было ни души.
— Кажется, нам пора возвращаться назад, — неожиданно сказала «турчанка», замедляя шаг. — Это последняя комната в анфиладе, за ней домашний театр, который сегодня, конечно же, заперт.
Ее слова прозвучали так просто и естественно, что Матвей невольно рассмеялся. Нет, вы только подумайте, какова плутовка!
— Ну, разумеется, заперт, — поддразнивающим тоном произнес он. — Вот на этот маленький ключик.
Не сводя с женщины пронизывающего, цепкого взгляда, Матвей снова извлек из кармана ключ и принялся небрежно поигрывать им. Какое-то время «турчанка» недоуменно смотрела на Матвея, а затем проговорила дрожащим, полным глубочайшего негодования голосом:
— Мы немедленно уходим отсюда. Или… или я сейчас закричу!
Не дожидаясь ответа, она отвернулась от Матвея и быстро пошла к дверям. Однако не успела она сделать и десяти шагов, как он настиг ее и преградил дорогу.
— Послушай, моя красавица, — сказал он с мягкой угрозой, — ты, видимо, не совсем поняла, с кем связалась. Я не из тех, кто позволяет с собой так шутить, и ты должна была об этом догадаться, раз тебе известно мое имя. Ты сама зазвала меня сюда, дала мне ключ, а теперь собираешься сбежать, оставив меня в дураках? Не выйдет, голубушка! Уж коли пообещала, придется выполнять.
По лицу женщины пробежала судорога, а затем Матвей с изумлением увидел, что от ее раскрасневшихся щек отхлынула кровь и они приобрели землистый оттенок. Казалось, еще немного — и она упадет в обморок. Все это было настолько невероятно, что Матвей почувствовал себя сбитым с толку. Не верилось, что перед ним та развязная особа, которая два часа назад чуть ли не вешалась ему на шею! Или… она не рассчитывала, что игра зайдет так далеко, и теперь сама испугалась?
— Вы или сумасшедший, или отъявленный негодяй, — наконец выдохнула «турчанка» побелевшими губами. — В любом случае, если вы надеялись развлечься, то глубоко просчитались. Я порядочная девушка, и если вы станете меня домогаться, предупреждаю: я скорее умру, чем позволю вам что-то со мной сделать!
— Да нужна ты мне, чтобы я тебя домогался, — презрительно бросил Матвей, освобождая дорогу. — Катись отсюда ко всем чертям… вместе со своим ключом! — он швырнул ключ ей под ноги и отвернулся к стене.
Переступив через ключ, она метнулась к дверям. А затем резко повернула назад, подбежала к Матвею и сорвала с него полумаску.
— Что ты себе позволяешь, черт тебя побери?! — в бешенстве закричал он, пытаясь схватить ее за руку. Но она ловко увернулась и, отступив на безопасное расстояние, истерично расхохоталась:
— Вот уж не ожидала, что это Матвей Елагин! Подумать только, как меняет людей время! Хотя, — добавила она с какой-то непонятной интонацией, — может быть, вы и раньше были таким…
Подхватив юбки, женщина снова бросилась к дверям и исчезла за ними.
— Разрази меня гром, — озадаченно пробормотал он, поглаживая щеку, которую незнакомка слегка поцарапала, когда срывала полумаску. — Либо эта особа немного не в себе, либо…
Додумать Матвей не успел, так как его внимание вдруг привлек подозрительный шорох. Осененный внезапной догадкой, Матвей со всех ног бросился к лестнице, спускавшейся к дверям домашнего театра. Снизу послышался женский визг и топот, отнюдь не вязавшийся с представлением о воздушной женской походке. Но Матвей все же успел заметить, как в двери проскользнули две женщины, одна из которых… была в точно таком же костюме, как на его «турчанке»!
Яростно выругавшись, Матвей сбежал по ступенькам и ворвался в неосвещенный театральный зал. Но здесь уже никого не было; только в отдалении хлопнула дверь, а затем наступила тишина. Похоже, мерзавки хорошо знали планировку дома и преследовать их было бы пустой тратой времени.
Матвей торопливо вернулся в бальный зал. Но, как он и ожидал, дамы в костюме турчанки там уже не было. Видимо, после случившегося она не захотела оставаться на маскараде. «Ну и натворил же ты, братец, делов, — мрачно поздравил себя Матвей. — Теперь готовь пистолеты и жди вызова на дуэль… от родственников оскорбленной девицы». Хотя, трезво оценил он ситуацию, никакой дуэли, скорее всего, не последует. Едва ли эта девушка станет жаловаться родителям. Судя по всему, она приехала на маскарад тайно от них — иначе они держались бы рядом и ничего с ней бы не случилось. К тому же, хоть она и узнала Матвея, носам-то он не узнал ее! А значит, в ее интересах обо всем молчать: иначе можно оскандалиться на весь свет и изрядно подпортить свою репутацию. Где это видано, чтобы порядочные девушки разъезжали по маскарадам одни? Так могут вести себя только замужние дамы да еще старые девы, поставившие крест на мечтах о замужестве. «И все-таки, она порядочная девушка, — подумал Матвей, с каждой минутой все больше ощущая укоры совести. — А я… порядочный осел! Как можно было не разглядеть, что это совсем не та женщина? Ее манеры, речь, поведение — все говорило об этом!»