– Госпожа королева, – произнес Аризантий, – мы рады видеть вас в добром здравии. Относясь с уважением к вашему горю, мы приняли решение не созывать совет в дни траура, однако сейчас мы должны обсудить создавшееся положение дел.
Гвендилена хотела было вставить хоть слово, но почему-то не смогла этого сделать. Во рту пересохло, горло сжалось, и она чувствовала себя такой беспомощной и жалкой!
А председатель все говорил, и его голос креп, звенел металлом, наливался силой с каждым произнесенным словом:
– После смерти малолетнего принца Гердвина, наследника трона Терегиста, ваше регентство прекратилось естественным путем. Мы чтим вашего покойного супруга, короля Хильдегарда, и вас, разделяем ваше горе и скорбим вместе с вами, однако страна не может оставаться без законной власти.
Он сделал короткую паузу, набрал побольше воздуха в грудь и продолжал:
– Поэтому мы готовы согласиться на предложение короля Сигриберта о воссоединении Северного и Южного королевств, Терегиста и Орны, под его властью и просим вас подписать отречение от престола в его пользу. Мы уже подготовили документ, в котором подробно оговариваются условия…
«Значит, Сигриберт уже успел склонить их на свою сторону, – подумала Гвендилена. – Интересно, как ему это удалось – да еще так быстро? Посулы, угрозы, что-то еще… Да, впрочем, какая разница? Важно другое – они уже приняли решение».
Аризантий замолчал. Гвендилена еще раз обвела взглядом всех присутствующих.
– Что ж, господа, – медленно вымолвила она, – если Королевский совет считает, что для процветания Терегиста он должен снова стать провинцией Орнвайской империи и утратить самостоятельность, я вынуждена подчиниться вашему решению. Я не хочу становиться причиной раздора и потому предпочту удалиться из города, где мой муж, король Хильдегард, правил достойно и справедливо много лет и где, я надеюсь, о нем навсегда сохранится добрая память.
Она вздохнула и, поднеся к сухим глазам кружевной платочек, добавила:
– Остается только радоваться, что он не видит того, что происходит сегодня.
Эта короткая речь была ее последней надеждой. Однако на лицах собравшихся не отразилось ничего – может быть, кроме некоторого облегчения от того, что неприятный разговор подошел к концу. Председательствующий Аризантий развернул перед Гвендиленой пергаментный свиток и протянул ей перо.
– Подпишите вот здесь, госпожа королева.
Пальцы противно дрожали, но Гвендилена все же сумела справиться с собой и подписать свое имя.
– Теперь я больше не ваша королева! – ответила она. – Прощайте, господа.
Глава 9
Гвендилена вышла из зала совета с гордо поднятой головой, однако, едва она переступила порог, силы покинули ее. Ноги стали будто ватные, в глазах потемнело, и к горлу подступила тошнота… Она прислонилась к стене, чтобы не упасть.
Прикрыв глаза, Гвендилена старалась дышать ровно и глубоко, как когда-то давно ее учила Гила, чтобы побороть дурноту и не потерять сознание. Мысль о том, что слуги и придворные найдут ее лежащей на полу, жалкой и беспомощной, была невыносима и потому придавала сил.
– Матушка, – услышала она совсем рядом знакомый голос, – матушка, что с тобой?
Открыв глаза, Гвендилена узнала Амаласунту – и на душе сразу потеплело. «Моя девочка… Она ждала меня, беспокоилась, – с нежностью думала она, – только она и осталась у меня теперь… Ничего, мы еще поборемся! Все может измениться, разве не так?»
– Ну что? Как все прошло? – быстро спросила Амаласута.
Гвендилена лишь развела руками.
– Прости, дочь, – тихо сказал она, – я ничего не могла сделать. Мне пришлось подписать отречение в пользу Сигриберта. Королевский совет был против меня…
Лицо Амаласунты стало чужим и холодным.
– Подписать отречение? Как ты могла! Ты подумала, что теперь будет с нами… Со мной!
Она почти кричала, и Гвендилена физически ощущала волну ненависти и презрения, исходящую от нее. «А ведь когда-то моя дочь была такой милой девочкой! – рассеянно подумала она. – Даже странно, как такое могло случиться?»
– Нам придется уехать в Кастель-Мар, – произнося эти слова, она хотела провалиться сквозь землю, – а потом, когда срок траура закончится, Сигриберт обещал найти тебе хорошего мужа.
Но Амаласунта лишь фыркнула, сморщив хорошенький носик.
– Вот еще! Наверное, какого-нибудь деревенского мужлана. Я не желаю всю жизнь прозябать в какой-то дыре! И не хочу уезжать в Кастель-Мар, или как он там называется…