Другие фрейлины рады были провести время за чашкой душистого отвара из трав, сдобренного медом и пряностями, сплетничая и хихикая, но для Гвендилены это было мучительно. Каждый раз она зажимала уши, стараясь не слышать звуков, доносящихся из покоев принцессы, но, как нарочно, это не помогало. Скрип кровати, вздохи, стоны, смех и ласковое воркование – все это резало как ножом по сердцу. Как она мечтала хоть раз оказаться на месте госпожи! Все в замке знали, что своей благосклонностью принц Хильдегард не обходит даже служанок и судомоек… «В отца пошел!» – шептались старые слуги. Но напрасно Гвендилена прихорашивалась и старалась почаще попадаться принцу на глаза – он даже не замечал ее. Просто проходил мимо, беззаботно насвистывая, и обращал внимания не более чем на мебель. От этого можно было сойти с ума!
Однажды, в ненастный осенний вечер, принц пожелал отужинать в покоях супруги. Он был в хорошем настроении, пил вино, шутил с фрейлинами, даже покачал на колене старшего сына, и мальчик был вне себя от радости, впервые, может быть, позабыв о собственном уродстве… Казалось, Хильдегард обладал удивительном даром делать счастливыми всех вокруг, не прилагая к этому ни малейших усилий! В который раз Гвендилена искала его взгляд, жадно и трепетно – и, как всегда, напрасно.
Отправляясь спать, она видела, как принц сидел у камина, рассеянно почесывая за ухом любимую охотничью собаку, и почувствовала острую, жгучую зависть к ней. В этот миг она охотно бы поменялась местами со старой пятнистой сукой с артритными лапами и мутными глазами, лишь бы быть рядом с любимым, смотреть ему в глаза, чувствовать на себе его руки… Даже собаку он иногда удостаивает лаской, разве она хуже?
С того дня Гвендилена почувствовала, как в ее душе словно что-то надломилось. Ее не радовали больше ни вкусная еда, ни нарядные платья, ни жизнь во дворце… Раньше о таком она бы и мечтать не могла, но к чему все это, если нет надежды?
И сейчас, гладя в темноту за окном сухими воспаленными глазами, она думала о том, сколько еще ночей ей придется провести, плача в подушку? Сколько лет прожить без любви, пока ее тело не иссохнет и не состарится, а душа не зачахнет окончательно? Ни один мужчина не смотрел на нее с вожделением – если только не считать тот случай, когда пьяный отчим попытался влезть к ней в постель после похорон матери. Неужели так будет всегда? И принц Хильдегард останется недосягаемым, как звезда в небе…
«Я не знаю, что делать, – с тоской думала Гвендилена, – я совсем одна…»
Она почти не удивилась, когда рядом послышался знакомый тихий голос:
– Если не знаешь, что делать, спроси у того, кто знает! Или у той.
Неожиданно перед глазами встало лицо Гилы. Да, наверное, эта женщина сведуща не только в целительстве… Гвендилена вспомнила, как когда-то в деревне многие женщины и девушки бегали тайком к знахарке Милве за приворотным зельем. Даже сестра Айя наведывалась туда – говорила, что просто за компанию с подругой, чтобы ей, бедняжке, не было страшно идти одной… Что входило в состав вязкой черной жидкости, доподлинно никому не известно, но Вета, дочь соседа-сапожника, старшая в многочисленном и бедном семействе, не блиставшая к тому же красотой – в детстве девушка переболела оспой, и следы остались на всю жизнь, – совершенно неожиданно вышла замуж за Арведа Пека из соседней деревни. Человек он хоть и пожилой, но добрый и зажиточный, так что Вете не пришлось голодать. К тому же она счастливо избежала нашествия шеди-аваль и рабской доли – впрочем, как и сама Милва.
Что и говорить, знахарка знала свое дело! Впервые Гвендилена задумалась – так ли уж случайно вышло, что сама Айя приглянулась графскому конюху Вилерду? Ее единственная драгоценность, серебряное колечко, подаренное матерью, куда-то пропало вскоре после того случая! Сестра говорила, что потеряла его, но что, если на самом деле все было не так?
«А может быть, и мне повезет? – думала Гвендилена. – Конечно, Гила может и отказаться помочь, но вдруг… В конце концов, есть только один способ проверить это!»
Наконец она решилась – протянула руку, звякнул серебряный колокольчик, и вскоре на пороге появилась, протирая глаза, отчаянно зевающая горничная Летта. Видно было, что она уже давно спала… Гвендилене даже стало немного стыдно за то, что разбудила ее – давно ли она сама чистила котлы на кухне и радовалась, если удавалось поспать немного?