— Устраивает, — опустив голову ответил Суханов, который, по ощущениям, рассчитывал вернуться в долю оружейного завода: мечтатель.
— Тогда подписывай, будешь членом нашего сообщества. Взнос пока можешь не делать, всё же у тебя и так с деньгами проблемы. Но с лета готовься скидываться в нашу казну.
Через десять минут мы утрясли формальности, после чего Сергей отправился решать своим проблемы, а я — свои. Спустился на первый этаж завода, нашёл уличного хулигана.
— Витя, Витечка, Витёк, — хлопнул я своего товарища, который следил за обновлением ментального контура крыши. — Пойдём, решим пару вопросов.
— Ага, пошли, — согласно кивнул Виктор Карпов, мой глава охраны, который очень многое понимал в уличной жизни. — Куда идём?
— Да вот, в кабак напротив, — уже выйдя из завода ответил я и указал на собственно кабак через улицу.
— Это какой он по счёту? Седьмой? Да? — поправив сумку спросил Витя и начал доставать пачки документов, тетрадки. — Вот он… ага, да-да, помню его, накопал всё ещё в январе.
— Прекрасно. Прижмём его?
— Да как два пальца… он революционерам убежище давал.
И вот уже мы вошли в кабак, после чего нашли самого владельца заведения, который находился за прилавком и подсчитывал прибыль с продажи алкоголя и прочных акцизных товаров вроде игральных карт и табака.
— Кто такие?
— Есть деловой разговор, не для всех глаз, — с улыбкой до ушей произнёс я, листая вручённую Витей тетрадку: это был джекпот.
Кабатчик уже понял, что дело запахло жаренным и провёл нас в отдельную комнату. Мы сели на стулья, он разместился в кресле за столом.
— В общем так, Иван Георгиевич, — произнёс я и не сдержавшись усмехнулся. — Вы вообще бесстрашный, да?
— Кто вы? Представьтесь.
— Меня зовут Саша Лебедев и я хочу купить ваш кабак.
— Хорошо, шесть тысяч, плюс вы купите весь товар, которые ещё не распродан.
— А как насчёт две тысячи и я никому не расскажу о ваших делах?
— Две тысячи? Вы смеётесь? Да и не нарушал я…
— Не нарушали? — оскалился Витя, после чего поднялся со стула, подошёл к столу и положил руки на стол, после чего словно волк уставился на кабатчика. — А если мы спустимся в ваш подвал? Что мы там найдём?
— Мои товары.
— И самогон, который вы с дружками варите! — тут же Витя перешёл на крик, да ещё по столу кулаком ударил. — Каждую неделю человек приходит и разгружается! А кто революционеров прятал?!
— Вы ничего не докажите… — кабатчик же ушёл в отрицалово.
— А мы не будем ничего доказывать, Иван Георгиевич. Мы просто… заставим вас уехать отсюда, — я же говорил спокойно и тихо. — И из-за своих тёмных схем, вы не сможете обратиться за помощью к служителям закона.
— Так что давайте по-хорошему. Денег вы и так успели накопить, продавая свою водку из-под пола. Да и не только водку, если копнуть глубже… сами понимаете, что можно вскрыть, да? — добавлял стресса и Витя, который вырос на улицах и привык вести диалоги с позиции силы.
— Тем более две тысячи не такая уж и плохая цена. Чуть ниже среднерыночной. Квадратных метров у вас немного.
— Блефуете, мальцы, да вы хоть знаете кто за мной стоит?!
— Хех, — усмехнулся Витя и убрал руки со стола, после чего пожал плечами, покачал головой и резко снял ножны с шашкой, ударив ими кабатчика по лицу, после чего обошёл его сзади и приложил того мордой о стол. — КТО СТОИТ?! СОКОЛОВЫ?! ОРЛОВЫ?! ДА МНЕ НАСРАТЬ, ТВОЙ КАБАК К ХРЕНАМ СГОРИТ ЗАВТРА, ЕСЛИ ТЫ НЕ ПОДПИШЕШЬ БУМАГИ!!! А ЗАТЕМ К ТЕБЕ ПРИДУТ ОФИЦЕРЫ И ТЕБЯ КАЗНЯТ ЗА СВЯЗЬ С РЕВОЛЮЦИОНЕРАМИ!!! ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ?!
— Сука… руки убери… — хрипел кабатчик, с носа которого шла кровь. — Нихрена я вам не продам.
— Какой упёртый, ладно, значит будем по-плохому, — спокойно произнёс я. — Отпускай его Витя. Пойдём.
— Стойте, я… я не могу продать кабак. У меня договорённость с… с влиятельными людьми. Они меня убьют, если я солью бизнес.
— Список имён, пожалуйста, — улыбнулся я, после чего взял со стола кабатчика первую ручку и протянул её ему.
— Вы же сразу меня полиции заложите.
— Нет, не переживай. Не заложим. Мы хотим решить всё тихо и спокойно. Имена, просто скажи имена. Мы с ними поговорим и всё.
— Я… я…
— Мы и так знаем, что ты работаешь с революционерами и что каждый второй посетитель твоего кабака — потенциальный кандидат на расстрел. И поверь, если я хотел бы, то сюда бы не полиция пришла, а сразу взвод солдат. Так что не усложняй, — попросил я Ивана Георгиевича и подмигнул ему, даже улыбнулся, попутно напрягая его разум ментальным штормом.
Через пять минут мы уже стояли на улице, со списком имён. Многие из революционеров, но не все красные, даже не половина.
— Что будем делать? Сдадим их?
— Нет, тогда кабак передадут кому-то другому, а это нам не нужно. Мне нужен кабак, чтобы мои работники могли ходить выпить сюда и отдохнуть. При этом чтобы я не переплачивал. А рядом уже как раз я договорился с владельцем столовой. Правда он свои дела…
— Ведёт чисто, добропорядочный гражданин.
— Да. Так что его прижимать не будем.
— Не будем? Я в принципе могу и с него…
— Нет, Витя, его трогать мы не будем. Он этого не заслужил.
— Как скажешь, ты здесь босс.
Да, может это покажется лицемерными, но такие у меня принципы и идеалы. Мудака, который сам ни во что закон не ставит и торгует палёнку, травя своих посетителей, попутно сотрудничая с террористами… с ним я буду работать также. А с владельцем столовой, божьим одуванчиком, который вряд ли кого-то за свою жизнь обманул… нет уж, он такого не заслужил.
К тому же есть ещё одна большая проблема. Владельца столовой никто не крышевал. У него не было покровителя. Это на самом деле редкость, ведь весь Петроград поделен на зоны влияния между дворянами. И, следовательно, расширяясь я точно наткнусь на конкурентов.
Поэтому никаких шуток, здесь всё серьёзно. Либо ты, либо тебя. И на самого кабатчика мне по большей части плевать, а вот на тех, кто стоит за ним… как знать, быть может они уже планируют как бы меня уничтожить, дабы расшириться самим.
И судя по тому, что они сотрудничают с революционерами, то по правилам, а именно по закону, точно играть никто не будет. Да и говорить в таком случае лучше с позиции силы. Главное только, чтобы за этим кабатчиком какие-нибудь Орловы или Соколовы не стояли, а то тогда у меня могут появиться проблемы.
Впрочем, трудности меня не пугали. Своё я возьму в любом случае.
Глава 21
— Значит ты отправишься в банк, ищешь там Роланда Дьюмонта, передаёшь ему письмо от меня и дальше действуешь по инструкции, — я передал конверт с письмом студенту с инженерного факультета, после чего тот ушёл, а я повернулся к следующему. — Ты, как твои дела?
— Всё идёт хорошо.
Я лишь кивнул после чего передал конверт и ему, взяв также конверт от него. Особо переговаривать мы не стали, ведь этот паренёк с промышленной специальности, будущий шахтёр. Только не киркой будет работать, а производить взрывчатку. Взрывчатка же мне очень нужна.
«Долг и право» рос как вширь, так и ввысь. Членов у нас становилось всё больше. К нам шли и дворяне, и простые рабочие, и крепостные. К слову, последним мы предоставляли уникальные права.
Врать не буду, многие идеи я подсмотрел у красных, а затем адаптировал под свои нужды. Тоже касалось и профсоюзов. Сами белые очень боятся давать кому-то новые права, а объединять крепостных рабочих или даже просто одарённых рабочих по общим интересам в сообщество, чтобы они там ещё и что-то отстаивали… это опасно. Более того, в текущей обстановке это будет собственноручное создание революционной ячейки.
Однако недовольства растут, как и напряжение. Кроме того, мне нужно давать что-то, что не могут дать другие. Поэтому решено создать группы, носящие название «Мораль и нравственность».