— Что ж, — вдруг сказал Гуарин, сводя брови, — здесь я с Вами прощ’аюсь, — он обернулся к Мареку. — Хотя… мне в долину Сансретура, Марек Яр. А Вам?
— Хотел заглянуть в Боклер, — Марек выдал первое, что пришло на ум.
— Тогд’а нам по пути!
— Но сначала в Каэд Мырквид, — поспешил добавить Яр.
Гуарин поднял брови.
— Людям туда н’ельзя.
— Я ведьмак.
— Мое дело предуп’редить. Тогда вам по пути с Серафим. Будете под Боклером — заглядыв’айте отыграться в поместье Мерино под деревней Франколар. Думаю, я отд’охну там какое-то время.
Ведьмак кивнул, и они пожали руки. С Серафим Гуарин обнялся.
— С вами мы ещё встретимся, уважаемая.
Разошлись: Гуарин по дороге на юг, ведьмак с Серафим на запад. Шли пешком, ведя аккуратно по узкой тропе лошадей. Всё ярче им навстречу пах и светился Туссент. Без Гуарина стало непривычно тихо. Марек думал, с этой тишиной его ушам придет покой, но пришла куда-то не туда пустота.
Спустившись с перевала Сервантеса, путники снова оседлали коней. Шли быстро — Серафим тоже не терпелось домой. Марек всё никак не мог привыкнуть к яркости местных красок. Зелень как зелень, небо как небо, осенние деревья как деревья, но всё почему-то совсем не такое, как там, за горами.
Они остановились у указателя на Каэд Мырквид. Покурили вместе ещё один последний раз, разнося по округе гвоздично-еловый дым, пожали друг другу руки чуть дольше, чем требовалось. Пошли каждый своей дорогой.
***
Только к ночи ведьмак нашёл нужное место. Он прошёл западный подлесок Каэд Мырквид трижды, чутко всматриваясь в лес, прислушиваясь к каждому шелесту. Замирал на любой звук и дуновение ветра. Ведьмак знал — лес охраняется не так рьяно, как Броккилон, и стрела в последний глаз не прилетит. Но ещё ведьмак знал, что территорию друидов он всё-таки нарушает, а значит, должен ступать беззвучно, а голову иметь чистую.
Марек держал медальон с блестящими глазами-камушками в руке, реагируя на каждое его движение. Движений было много, но они либо направляли ведьмака вглубь леса, либо тут же растворялись. Отвлекало амулет ещё и чьё-то святилище неподалеку. Марек не узнал, кому стоит камень, но силу он источал огня и света. Ведьмак сделал у камня привал, вместо медитации покрыл меч маслом от призраков, выпил эликсир.
Наконец, он нашёл искомую поляну: крохотный, чистый от растений берег тонкой речки, видно, идущей с гор. Здесь пахло холодом. А через секунду озоном и… цветами. Ведьмак обернулся, но меч не достал.
Перед ним парила полупрозрачная девушка в скромном праздничном платье. С венком на длинных плывущих по воздуху волосах, босая. В руке она держала кольцо. Девушка всматривалась мутными глазами в ведьмака.
— Велес? — хрипнул он.
Кивнула.
— Где Серафим? — прочитал по губам. Голос призрака почти было слышно, но Марек доверял больше глазу.
— Придёт. Хочешь попрощаться?
Снова кивок.
— Я мог бы изгнать тебя, — начал ведьмак. Велес больше не держало в мире проклятие, но держало что-то другое, не такое крепкое, не такое вечное. — Но не стану, если ты клянёшься не навредить ей.
Велес нахмурилась удивлённо. Её мимика отличалась от мимики живых, но ведьмак знал, как её интерпретировать. Заторможенные и через силу, жесты призраков будто проходили сквозь воду и искажались.
— Никогда.
Ведьмак покинул поляну, ничего не сказав на прощание призраку невесты, так и оставшейся стоять в дюйме от земли.
***
Серафим пришла. Пришла на следующий вечер без доспехов, в мужской походной одежде. Светящийся в чаще леса кошачий глаз крался за ней весь путь до реки. Велес появилась сразу, но подходить друг к другу они не спешили. Серафим почувствовала изменения. Не только в том, что Велес не тянула к ней руки, не пыталась что-то сказать, — изменилось пространство. Всё ещё тяжелый воздух был пропитан молнией, мёдом, но он больше не угнетал.
Серафим улыбнулась грустно и нежно. Велес тронулась с места, почти не шагая, плавая в воздухе. Ведьмак положил руку на серебряный меч. Даже не касаясь земли, Велес не доставала Серафим до плеч. Призрак взяла руку Серафим и погладила большими пальцами. Будто мёртвая ощущала тепло живой. Медленно одела деревянное кольцо на палец Серафим. Оно исчезло, как только призрак перестал его касаться. Подняла глаза.
Серафим не издавала ни звука, но по щеке её побежала тонкая струйка. Велес заулыбалась и положила ладонь на любимое лицо, вытерла слезку, но пальцы прошли сквозь. Серафим накрыла рукой маленькую ручку. Будто живая ощущала тепло мёртвой. Она достала из кармана деревянное кольцо. Сняла полупрозрачную ладошку со своей щеки и надела кольцо на тонкий пальчик. Оно упало в траву, как только Серафим перестала его касаться. Велес беззвучно засмеялась, а Серафим расплылась в улыбке, больше не грустной. Девушки сплелись пальцами, будто живая и мёртвая могли чувствовать друг друга.
Серафим наклонилась, а Велес встала на цыпочки, хотя для неё это не имело значения. Их губы коснулись осторожно, будто могли коснуться. Соединились в поцелуе.
Велес исчезала, не разрывая поцелуй. Растворялись, как нарушенное отражение в воде, босые ножки. Поцелуй задерживался, Серафим заметно оседала, по её виску поползла капля пота. Ведьмак сжался пружиной. Приготовился одним скачком преодолеть всю поляну и разрубить призрака одним чётким движением. Но Велес резко отнялась от губ Серафим. Яр успел остановиться, неуклюже шагнув вперед, теряя равновесие. Никто его не услышал.
Велес положила пропадающие руки на щёки Серафим. Они улыбнулись друг другу в последний раз — Велес исчезла.
Ведьмак убрал руку с меча.
Серафим рухнула на здоровое колено. Она несказанно отчего-то устала, но больше не ощущала тяжести в груди.
========== Постскриптум ==========
В корчме «Хмельной Зайчишка», что в Бан Глеане, одной спокойной ночью разразился пожар. Огонь не забрал ни одну жизнь, но полностью уничтожил сени и зал, частично комнаты, склады и кухню, чем нанёс колоссальный ущерб владельцам. Огневщики Бан Глеана, неравнодушные жители и даже один местный чародей не позволили огню распространиться на дома в округе. Источник пожара не был установлен.
Разбойники шайки «Пыльные Волки», человек Казимеж и краснолюд Марбор, были щедро награждены после того, как принесли Вожаку голову Мурло. Оба слегли с жаром в ту же ночь. Марбор оправился через день, а Казимеж валялся в агонии с неделю и умер.
Чародейка Берёзка с Гор Пустельги получила через два месяца посылку из Туссента. В ней лежали доброго содержания записка, бутылка Помино, бутылка Торичелья с пометкой «от Гуарина Жанлуки Мерино» и странного вида банка с пометкой «от Серафим фон д’Амеди». Банка содержала самогон с ярким хвойным душком.
Чародей Горисвет впервые за тридцать семь лет вышел в общество. Если и были в Ард Каррайг люди и нелюди, которые могли помнить его, то в этот раз вряд ли бы кто-то смог узнать. Ведь за стены города он шагнул стройной загорелой девушкой с янтарными глазами по имени Светолика.
Конные доспехи Дху Тоораен были установлены на стойке в прихожей поместья Рири и Моль фон д’Амеди. Рядом с двумя доспехами человеческими: броней мужа госпожи Моль и его брата, отца Серафим.
Чубарая кобыла Небо нашла дом в конюшне фон д’Амеди и многократно сопровождала рыцаря Серафим в её дальнейших подвигах.
Буланая кобыла Хмель верно служила ведьмаку больше года, ни разу не потеряв самообладания при виде лиха. Она погибла от когтей осклизга и была церемониально съедена.
Пегая кобыла Туфо привязалась к рыцарю Гуарину (или наоборот?) и была выкуплена им во имя укрепления их дружеского союза у де Горгонов. С ней рыцаря привыкли видеть на турнирах и скачках.
Корчмарьша Черносливка начала регулярно получать рыжие в крапинку лилии от «Тайного Почитателя».