— Вы больны?
— Вчера я споткнулся в парке и ушибся. Там было темно…
— Хорошо, лежите. Завтрак вам принесут сюда.
Узнав, что Джек сильно ушибся, доктор Уэйн после завтрака направился к нему, однако юноша заявил, что врач ему не нужен. Решив, что Джек отказывается от его помощи, стыдясь своего позавчерашнего поведения, доктор стал настаивать и добился своего. Во время осмотра он то и дело в недоумении поправлял свои круглые очки, а затем зашел к Трэверсу.
— Знаете, Гордон, какая получается история: Джек утверждает, будто упал, но на самом деле его избили, причем довольно сильно. Сначала он упорно отказывался от моих услуг, но я думал, что ему просто стыдно за позавчерашнее, и в конце концов заставил его раздеться. Его били, это абсолютно точно, ни о каком падении тут и речи быть не может.
— Значит, вчера в городе он попал в драку.
— Да-а, — нерешительно, протянул доктор Уэйн, — Попал в драку… Только вот что странно: руки у него совершенно целы. После хорошей драки на кистях обычно остаются следы, а у него ничего… Или его держали, или он сам решил, что лучше не сопротивляться. Поговорите с ним, Гордон! Почему он лжет, будто упал?
— Сомневаюсь, что он скажет мне правду.
— Если он кому-то и скажет правду, то в первую очередь вам. Все зависит от того, какова эта правда.
— На что вы намекаете?
Доктор тяжело вздохнул, словно готовясь исполнить тягостный долг.
— Гордон, вам этот мальчик нравится, и потому вы готовы защищать его. Мне он тоже симпатичен, но порой ставит меня в тупик. Не только сегодня… Он вообще какой-то странный, и мы о нем ничего не знаем. Или вы знаете?
— Нет. Вы считаете, что мне следовало детально выяснить его биографию?
— Не иронизируйте. Может, мальчик попал в плохую компанию. Прежние приятели… что-то не поделили, вспыхнула ссора, и они его избили.
— Допустим, что так. Чего вы от меня хотите: чтобы я выставил его вон или занялся его воспитанием?
В тех редких случаях, когда доктор Уэйн сердился, он становился похожим на взъерошенную сову, чему немало способствовали круглые очки в металлической оправе.
— От вашего воспитания никакого толку все равно не будет, — отрезал он и направился к двери.
— Доктор Уэйн! — Трэверс нагнал его и тронул за локоть. — Вы сердитесь, потому что не знаете, что делать, но ведь я тоже не знаю.
Доктор остановился, потом сконфуженно улыбнулся.
— Гордон, ваша ирония вечно сбивает меня с толку. Так что же мы будем делать?
— Ничего, — ответил Трэверс. — Самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, это оставить его в покое. Если он захочет сказать правду, то скажет ее сам, а если не захочет, то бесполезно и спрашивать.
Джек встал на третий день. Поведение его сильно изменилось. Он никого больше не задевал, а перед Трэверсом даже извинился, но его прежняя общительность и жизнерадостность исчезли без следа. Он постоянно находился в угнетенном состоянии, избегал всех, в том числе и Трэверса, и целыми днями сидел в библиотеке или в своей комнате.
— Вы что-то совсем скисли, Джек, — сказал ему Трэверс. — Нельзя все время сидеть в четырех стенах. Поедемте со мной на озеро. На машине, — уточнил он, чтобы Джек не подумал, будто его приглашают поехать верхом. — Вода теплая, можно искупаться.
Джек купаться отказался и остался на берегу. Когда Трэверс поплыл к противоположному берегу, он лег на спину, раскинув руки, и стал смотреть на мелкие облака, похожие на стадо веселых курчавых барашков, наперегонки бегущих по лугу. Медленно жуя травинку, он старался ни о чем не думать. Слабый ветер трепал его волосы, приятно обдувал лицо. Лежать бы так и лежать… Озеро, окаймленное на дальнем берегу лесом, а с этой стороны лугами, было похоже на голубой лоскуток, затерявшийся среди бескрайней зелени. Хорошо бы и ему где-нибудь затеряться…
— Вы совсем не будете купаться? — спросил Трэверс, выйдя из воды. — Вода прогрелась даже на глубине.
— Я плохо плаваю, — нехотя сказал Джек и перевернулся на живот, уткнувшись лицом в густую траву.
Одевшись, Трэверс сел рядом с ним.
— Джек, я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил он через некоторое время.
Джек судорожным движением оторвался от земли и сел.
— О чем вы, сэр?
Трэверс подождал, не скажет ли он что-нибудь еще, потом встал.
— Раз вы все равно не купаетесь, едем обратно.
Когда они вернулись, к Трэверсу подошел Кейн.
— Сэр, не могли бы вы отпустить меня на два дня? Я получил телеграмму, что моя тетя при смерти, и мне надо быть там.
— Да, конечно. Постарайтесь к воскресенью вернуться: приедет мистер Трентон и вы мне понадобитесь. Впрочем, если вам надо будет там задержаться, оставайтесь.