Дим гневно уставился на него и процедил сквозь зубы:
- Для того, кто должен быть "специалистом по безопасности", у вас тараканьи мозги. Кто-то убил Штейна, Рингсторфф, и в этом обвиняют нас. Вам не приходило в голову - хоть раз! - что быть может это и было их целью?
Рингсторфф ухмылялся уже в открытую.
- Не увлекайтесь, Дим. Подобных причудливых маневров не бывает за пределами голодрам. Правило Безопасников Номер Один: не приписывай хитрому заговору то, что может быть объяснено глупостью. Штейн был убит потому, что кто-то наконец-то спустил собак на это ничтожество. Туда и дорога. Ему поставят часовню, и через десять лет о нём никто и не вспомнит, а мы по-прежнему будем грести деньги лопатой.
Дим поднялся.
- Продолжать это бессмысленно. По возвращении я представлю Совету письменный протест.
Рингсторфф пожал плечами.
- Как пожелаете.
- Именно. Тем временем, могу я надеяться, что вы по крайней мере удержите этих своих волков на сворке?
- Ради всего святого, Дим, вы же стояли рядом со мной, когда я отдавал им приказ! "Даже не смотреть в сторону Антона Зилвицкого. Он под запретом". Вы же слышали, что они поклялись не делать этого. Поклялись именем их собственного Бога, когда я потребовал. Одно хорошо в этих маньяках. Они не нарушат такой клятвы.
***В гостиной соседнего номера "Рынка Мыльца", куда специальное подразделение Рингсторффа удалилось после разговора с ним и Димом, их лидер приостановил воспроизведение.
- Все её запомнили? - вопросил он.
По комнате пробежала волна кивков. Один из присоединившихся к масадцам кощеев кивнул в сторону двери.
- Мы им подчинимся?
Гидеон Темплтон собирался было продолжить воспроизведение, но вопрос заставил его погодить. С некоторым усилием он сумел не нахмурится. Большинство неофитов Церкви Освобождённого Человечества (в изгнании) до сих пор страдало пробелами в понимании теологии. Гидеон был достаточно честен, чтобы признавать - наедине с самим собой, если не перед кем-то ещё - что часть проблемы заключалось в том факте, что его секта была новой, основанной его отцом Эфраимом не так много лет назад, когда тот был вынужден бежать от преследования на самой Масаде. В результате доктрина новой церкви не во всём была ясной, поскольку Эфраим не успел оговорить все моменты до своей смерти.
И всё-таки… удержаться от сердитого взгляда было непросто. Ответ на этот вопрос, в конце концов, должен был быть очевидным. Не в первый уже раз Гидеон столкнулся с той проблемой, что некоторые укоренившиеся привычки неофитов ставили под сомнение успешность их приобщения к церкви. Даже Гидеон, временами, находил проблематичным не думать о них как о "кощеях", хотя именно он запретил использование этого термина среди Избранных.
- Мы поклялись именем нашего Бога, - отрывисто произнёс он, практически выплёвывая слова. - Подобная клятва не может быть нарушена.
Если Кощей - Гидеон заставил себя поправиться; "Избранный в Войне Против Нечестивых" - и был хоть в малейшей степени смущён выговором, по нему этого было не сказать. Со всем непроизвольным высокомерием генетически сконструированной породы он просто улыбнулся Гидеону и слегка пожал плечами. Было достаточно очевидно, что жест обращён к его товарищам-неофитам. Словно говоря им: "это вроде как глупо, на мой взгляд, но мы не будем возражать".
Гидеон решил оставить это без последствий. Как бы часто они не раздражали его небрежным отношением к доктрине, неофиты были слишком ценны, чтобы рисковать вызвать их отчуждение чрезмерно жёсткими и частыми поучениями. В очередной раз он заставил себя успокоиться.
- Мы подчинимся приказу держаться подальше от Зилвицкого, - повторил он. - Мы связаны клятвой. Но - но! - как и все подобные клятвы, она конкретна. Поскольку мы не язычники, мы будем считать, что ограничение распространятся на всех Зилвицких. Даже на его ублюдочную дочь, - он обвёл всех присутствующих в переполненной комнате пристальным взглядом, тщательно ничем не выделяя неофитов. - Это понятно?
У одного из его людей - на это раз у давнего Истинного, а не у неофита - на лице появилось болезненное выражение. Понимая причину этого, Гидеон холодно улыбнулся.
- Учитывая то, что конкретно её имя не упоминалось, я полагаю, что мы можем позволить себе в отношении неё некоторую свободу, если того потребуют тактические соображения. Она не должна пострадать, во всяком случае, серьёзно…
У одного из неофитов на лице появилась лукавая улыбка. Понимая и причину её появления, Гидеон вперил в него гневный взгляд.
- Это относится и к овладению, Зинграм!
Кощей - избегать этого термина было весьма сложно, особенно в мыслях - отреагировал тем же небрежным пожатием плеч. На этот раз Гидеон решил не спускать вопрос на тормозах. Он был готов терпеливо относится к проблемам с доктриной, но не с дисциплиной.
- Не играй со мной, - прорычал он. - Мы не признаём языческую концепцию "изнасилования", это верно. Но поскольку язычники признают, а клятву мы дали язычникам, мы не будем заступать за эту границу. Не из уважения к язычникам, но потому, что не занимаемся крючкотворством перед лицом Бога. Ты понял?
Он дождался кивка неофита.
- Замечательно. Итак, девчонка не должна серьёзно пострадать, и ею нельзя овладеть. За исключением этого, однако, я не вижу причин, по которым мы были бы обязаны держаться в стороне от неё с тем же тщанием, как должны делать в случае Антона Зилвицкого. Если случится так, что она будет там, когда настанет момент, уверен, несложно будет просто оттолкнуть её в сторону. Если в результате этого она заполучит несколько синяков, быть по сему.
Он подобрал пульт дистанционного управления головизором.
- В настоящий же момент сосредоточимся на том, что важно.
Фигурки голозаписи снова ожили. Горящий взгляд Гидеона впился в одну из них.
- На моей сестре, - прошипел он, - зачатой обманом, рождённой и выросшей среди почитающих шлюх безбожников. Как только Зилвицкого не будет поблизости…
Глава 10
- "Галактический караван", мы предупреждаем последний раз, - заявил грубый голос в коммуникаторе. - Остановите двигатели и подготовьте шлюзовые камеры, или мы разнесём вас на кусочки.
- Неужели во вселенной действительно встречаются такие тупицы? - пробормотала про себя лейтенант Бетти Гёр, наблюдая за своим дисплеем.
- Похоже на то, - ответил кто-то, и она резко оглянулась. Очевидно, она говорила не настолько тихо, как ей казалось. Коммандер Джоэль Блюменталь, тактик "Стального кулака" криво усмехнулся.
- Простите сэр, - извинилась она. - Просто… это, наверное, ущемляет моё чувство профессионализма, видеть кого-то, пускай даже пирата, поступающим настолько глупо. Я привыкла считать, что для того чтобы понимать, какие кнопки нажимать на мостике, требуется хотя бы малость интеллекта.
- Он действительно выглядит самую малость не блестяще, - признал Блюменталь. - С другой стороны, мы всё-таки делаем всё возможное, чтобы заставить его ошибаться.
- Я понимаю, - ответила Гёр. - Но всё равно, сэр…
Её голос затих, но Блюменталь понял, что именно она имела в виду.
КЕВ "Стальной кулак" даже близко не претендовал на установление рекорда скорости путешествия от Мантикоры до Эревона. Чьей именно идеей было озадачить крейсер охраной неофициального конвоя, капитан не обсуждал ни с кем из офицеров. Насколько знал Блюменталь, Оверстейген мог сделать это сам. После всех потерь, которые они понесли на Тиберии, не говоря уже об обычных перемещениях, которые всегда негативно сказывались на команде корабля, когда он попадал на верфь для капитального ремонта или переоборудования, им было необходимо всё возможное время для тренировок и притирки. Так что для капитана было вполне разумно организовать - или по крайней мере с радостью принять - приказ осуществить такой длинный, медленный, и окольный путь вместе с полудюжиной медлительных грузовиков. Несомненно, это дало им уйму времени для тренировок!