— Чистая. В баню ходил?
— Так точно, государь. К тебе — прямо с помойки.
Андрею пришлось потратить пару мгновений на понимание двусмысленности. Сморщился: шутку не принял.
— И с кем же там парился?
— Ни с кем.
Если я правильно понимаю его мимику, то такая морда называется: «Злобное удовлетворение». В смысле: врут — все. И Ванька-правдоруб тоже. А говорил: Богородица — то, Богородица — сё. Болтун. Как все.
Извини, Андрюша. Злобность твоя — твоя забота. А вот удовлетворения я тебя лишу.
— Парилка остыла, попариться не удалось.
«Правильно пережёвывая пищу…», в смысле: задавая правильные вопросы, вы помогаете себе и обществу. А если нет — то нет.
Эк как его корёжит. Точность моего ответа на его вопрос вызывает чувство собственного идиотизма.
Хватит. Из моей сидячей позы я могу сделать то, что местные не умеют: очень быстро подняться или уйти в сторону перекатом. Но если он начнёт махать железякой… или позовёт охрану…
— В парилке я не парился. А сношал твоего младшенького братика, Всеволода.
— Что?! Как?!
— Традиционно. В попку. С маслицем. Ему не впервой. Говорил — нравится.
Как интересно наблюдать каскад эмоций на этой греко-татарской физиономии, обычно похожей на сухой камень. Наконец утверждается высокомерно-презрительная маска.
— Так ты ещё и мужеложец?
— Да брось ты. Строишь из себя монашку. Или ты не знаешь как Асадук твой развлекается? Каждые праздники перед хоромами кыпчаков твоих в Боголюбово отроки подходящего возраста толпой стоят — ждут кого из них нынче выберут да серебрушку заплатят. И да, это ж твоя родня по матери говорит: «женщины для продолжения рода, мальчики для наслаждений».
Тут меня осенило и я озвучил внезапную догадку:
— Андрейша, да ведь ты и сам… а? Помолоду? Только не ври. А то меня тут так вывернет…
У Андрея нормальный гормональный баланс. Что отмечается и летописцами. «Смолоду любил с девками баловаться, но власти над умом своим никому не давал». Множество кыпчаков в окружении давало массу примеров. «С кем поведёшься — от того и наберёшься». А постоянные дальние походы, часто в самом тяжёлом для маршей варианте — легкокавалерийском, без обозов с «сударушками», побуждали. «Как все, так и мы». Чувство самосохранения воинов требовало не допускать спермотоксикоза командира. Так что, «лучшее из возможного» — всегда.
Андрей смерил меня взглядом, хмыкнул, фыркнул, чуть отвлёкся, видимо вспоминая подходящие эпизоды, и тут же убрал усмешку с лица, не позволяя себе и мне отвлечься от наиболее для него важного:
— Значит вы с ним… слюбились. И ты ныне будешь петь с его голоса. Что тебе этот… кукушонок накукует.
— Вообще-то наоборот. Я ведь его не только поял, но и гривну холопскую надел. Он — мой холоп. Добровольно, по своему выбору.
Андрей дёрнулся от неожиданного заявления. Зло резюмировал:
— Гр-р-речник. Суки продажные. Поганое отродье лживой змеищи. Хоть куда вотрутся, пролезут. Лишь бы выгоду получить.
— В этот раз — выгода твоя.
— Что?! Какая моя выгода в… в его заднице?!
— Так, Андрейша, давай-ка посчитаем. Тебе встал поперёк «хищник киевский». Я его убил. Надобно Киев спешно взять — я ворота Лядские открыл. Нужно церковь нашу утишить — наречённого митрополита сыскал. Русь Святую обустроить и благорастворить — вот тебе шапка Мономахова, делай. Как у тебя какая заковыка — я тут как тут. С поклонцем, «чего твоя милость изволит». Ныне ты мне две загадки загадал. Первая: сиська Варвары Великомученницы. Полагаю, что тебе завтра её принесут.
— Он украл?!
«Если мои ответы пугают тебя, перестань задавать страшные вопросы» — Тарантино?
Извините, но у меня хуже. Мой ответ его не испугает, он его и сам ждёт. Пугает — меня. Его ответ на мой ответ. Поэтому ответов не будет. До… до утраты актуальности темы.
— Полагаю, что вернут тебе те мощи с придыханием и слезьми радости в очах. Типа: вот счастье-то какое! Чудесное обретение утраченного. Поди, и сказку подходящую придумают. Как про твою чудотворную. Типа: не схотела сиська в худом месте оставаться, ходила, вздыхала, летала. Всё к праведнику в руки просилась. К тебе, то есть.
— Кто? Кто это сделал?!
— А ты тех, кто такой дар тебе принесёт, встретишь любовью да лаской, возблагодаришь и наградишь. На радостях. И, ежели будет твоя воля, подаришь реликвию мне.
— С чего это?!
— Долг на мне, брат. Была женщина, именем Варвара, которая меня от смерти спасла, сама смерть страшную, жуткую на себя приняла. Псы злобные ей заживо голову раскусили. На моих глазах.