— Где твои люди, Чарджи?
Молчит. Неловко пытается взять поводья разбитыми, в чёрных корочках подсохших свежих ссадин, опухшими руками.
— Убиты.
М-мать! Факеншит уелбантуренный!
Кто?! Порву…!
Спокойно, Ваня. Держи вежливое, умное лицо. На тебя люди смотрят.
— Расскажи.
Он морщится, кривится, старается не смотреть мне в глаза, говорить в сторону.
Группа успешно поднялась на стену. Атаковать башню с воротами не рискнули — противников много. Дождались подхода Искандера. Когда волынцы кинулись отбивать лезущих на стену, рубящих ворота боголюбовских — ударила в спину. Мои открыли ворота с внутренней стороны, подняли знамя на стене. Тут набежала новая толпа волынцев. Рубка была жестокая, прямо в воротах. Дважды волынцы выталкивали владимирских за ворота, но закрыть и заложить створки не успевали.
Так вот почему воротины такие погрызенные с обеих сторон!
Волынцы в какой-то момент отбили башню, срубили знамя, но суздальские уже были внутри и оказавшихся в башне вырезали.
Чарджи заслужил личную похвалу от Искандера. В совершенно восторженной форме:
— Всё, что найдёшь — твоё!
Оставил убитых и тяжелораненых под присмотром одного бойца, с двумя другими пошёл искать: «что здесь моё?». В грабеже, как и в преферансе, «свои взятки надо брать сразу». Благодарность главнокомандующего… продукт скоропортящийся, срок реализации ограничен.
Куда прежде всего пойдёт степняк в условиях «свободы выбора»? — Ага. Вы ещё скажите — в церковь.
Конечно, на конюшню. Тем более, что ещё со времён Изи Блескучего коньки княжеских гридней отмечаются даже и летописцами.
К этому времени ростовцы пробили детинец насквозь и открыли Вышгородские ворота. Через которые вошли вопившие и шумевшие с той стороны под стенами отряды, Вышгородская и Дорогобужская дружины. И — «Бастиева чадь».
Тут «братец» Ярослав понял, что уже пора. Сложил оружие, следом начали бросать мечи и волынцы. Бой кончился, берендеи тоже полезли в конюшни. Где и столкнулись с Чарджи. В темноте не разобрали кто есть кто. Или не захотели разбираться.
— Мы — не посрамили! Десяток положили! Я сам, вот этой рукой, четверых!
И зашёлся в кашле.
Крови на губах нет. Лёгкие целы, но рёбра у него… руки в ссадинах, опухли… хорошо бы мочу посмотреть…
Бойцов убили, Чарджи сшибли с чердака, и принялись бить. До потери сознания. Когда пришёл в себя, понял, что убили и оставленных им раненных: оценив в «конюшенной стычке» качество оружия и доспехов, Бастий велел целенаправленно искать похожее.
Мда… Соображает быстро. Насчёт «забрать чужое». А раненные и не скрывались — все ж вокруг свои!
Глава 572
Предчувствия меня не обманули — сволочь. Стычку в конюшне можно, хоть и в натяг, отнести на темноту, горячку боя. Но убийство раненных… Прямое воинское преступление.
Измена. Естественная в эйфории безнаказанности, взращенной предыдущими эпизодами аналогичного свойства.
«У нас всё получится!».
До сих пор же получалось! Изменять с прибылью.
По-умному Бастию следовало бы прирезать и Чарджи. Но он сообразил, что перед ним «инал из рода великих ябгу». За такого можно получить много денег. Или от торков, которые должны выкупить знатного сородича. Или от иных… любителей. Отношения между торками и берендеями — враждебные, приспособить инала на роль «для их наслаждений», кинуть молодёжи «как собакам зайца», довести болью до визга, до «утраты лица»… ценители хорошо заплатят.
Самоуверенность успешного предателя сыграла с Бастием злую шутку: он мог вывести пленника позднее, вывезти замотанным, но ему ли, победителю и пленителю князя Михалко, лучшему другу и сподвижнику смоленских князей, одному из «отцов» нынешней победы… прятать свою добычу?
Иная, но тоже — самоуверенность привела и Чарджи на аркан: мы же победили! Мы же герои! Главный же сказал: «Всё, что найдёшь — твоё!».
Победителей хорошо резать после победы. Героев бьют на отходе.
Бастий — убийца. Но ничего с ним сделать нельзя: его люди не дадут показаний против него. «Круговая порука», «родовая честь», «наши — всегда правы».
Можно провести досмотр берендеев. Мда… нельзя. «Вассал моего вассал — не мой вассал». Но если очень хочется, то можно. Можно взять в оборот тех, у кого будут найдены вещи моих погибших бойцов. Снова: нельзя, но если… И получить очевидную отмазку: