Письмо с просьбой о встрече директору «Театра смерти» Кейси отправила с посыльным. Удивительно, но директором этого заведения был не вампир из дома скорби, а человек, не старый еще мужчина чуть за тридцать.
Ответ от него доставил тот же посыльный. Влад Лугоши, так звали директора, выразил свое недоумение, но встретиться с Кейси согласился… Раз уж разговор касался леди Вильгельмины Нуар.
Кейси дождалась прихода лиса и льва, и тут же потребовала заложить экипаж. Приехать на улицу Искусств и развлечений девушка планировала в уюте и комфорте.
Тигрицу и ее сопровождающих встретил молоденький юноша, возможно. актер, и, сообщив, что директор уже ожидает, проводил всех троих через лабиринты закулисья до кабинета директора театра.
Как и весь театр, это помещение было оформлено в черных и серых тонах. С двух сторон от входа стояли два скелета со сложенными на грудной клетке руками-косточками. Над креслом директора театра висел большой, хорошо написанный портрет мисс Нуар.
Влад Лугоши привстал со своего кресла, формально поклонившись посетителям. Предметы его гардероба были исключительно черного цвета. Лицо директора было явно выбелено пудрой, глаза подведены черным. Губы тоже были выкрашены в черный цвет. Смотрелась эта неумелая пародия на вампира… странно.
— Присаживайтесь, где вам будет удобно. Что конкретно о леди Нуар Вас интересует, мисс?
Кейси с трудом заставила себя перестать рассматривать чудной облик директора театра и начать задавать вопросы:
— Расскажите, пожалуйста, более подробно, что такое данс макабр.
Директор несколько секунд помолчал, словно собираясь с мыслями, а потом заговорил:
— Это не просто слова. Танец смерти — это своего рода стиль жизни. Ежедневное балансирование между жизнью и смертью. Никто не в силах победить смерть, но можно перестать бояться ее. Можно начать чтить смерть, превозносить ее…
— Зачем? — удивленно качнул головой Лодур. Влад Лугоши терпеливо объяснял — явно не в первый раз, да и наверняка не в последний:
— Переставая бояться смерти, мы можем полнее раскрыть собственные жизни. Помня, насколько кратким мигом является наша жизнь, мы можем легко принимать ее беды и невзгоды, и ничто не будет способно нас сломить.
— Но постоянно помня о смерти, разве вы перестаете радоваться жизни? — осторожно спросила Кейси, надеясь, что, как и в культе Santa Muerte радость — это одна из тех вещей, которые живые люди противопоставляют холодному мраку могилы.
Директор театра лишь равнодушно улыбнулся:
— Слишком серьезное отношение к жизни и постоянная память о смерти, горе и страданиях — не самая большая цена для того, чтобы жить без страха, и в нужный час со смирением встретить свою судьбу.
— Я поняла Вас. — на самом деле Кейси сейчас не была вполне уверена в собственном понимании, но в философский диспут с мистером Лугоши вступать не хотела. — А зачем данс макабр вампирам? Они-то смерти точно не боятся.
Мистер Лугоши, будучи директором театра, и, очевидно, актером, похоже, имел отработанный набор улыбок на все случаи жизни. Та улыбка, которой мужчина одарил Кейси сейчас, была весьма снисходительной:
— Не всем вампирам, моя дорогая любознательная мисс, а только вампирам дома скорби. Чем чаще люди начнут задумываться о смерти, боли и страданиях, тем сильнее будут становиться те вампиры, которые эти эмоции… Воспринимают.
Кейси, изумленно глядя на мистера Лугоши, медленно кивнула и произнесла:
— Действительно… Вампиры дома скорби таким образом меняют общую для всех вампиров кормовую базу под себя. Пожалуй, мастерам других домов было ради чего желать избавиться от мисс Нуар.
Директор театра мрачно уставился на Кейси:
— Вы думаете, от леди Нуар избавились другие вампиры, сочтя созданную ею конкуренцию опасной?
— Это… Логично и может быть правдой. Но вряд ли я могу что-то утверждать наверняка.
— Но следователь, который ведет это дело…
— Получит подробную информацию, как только я и мои компаньоны будут полностью уверены в том, что поняли причину смерти мисс Нуар. Мистер Лугоши, спасибо, Вы нам очень помогли. Не будем больше отнимать Ваше время.
— Пожалуй, для меня это тоже была весьма познавательная беседа. Обождите минуту, я найду кого-нибудь, кто проводит вас к выходу.
Покинув, наконец, запутанные коридоры «Театра смерти», Кейси спросила своих спутников:
— Как вы думаете, другие вампиры, питающиеся иными эмоциями, могли бы счесть такие изменения в людях, в их восприятии мира, опасными для себя?
Лодур пожал плечами, а Леон ответил задумчиво:
— Сложно сказать. я бы решил, что эта опасность — следствие скорее мнительности, чем реальная угроза другим вампирам. Даже эти любители смерти никогда не перестанут испытывать страсть, ярость… Вот с азартом все далеко не так однозначно. Люди, которые во многом становятся фаталистами, азартное отношение к жизни могут и утратить…
— То есть… Мистер Кроули говорил, что ему помогал глава желтого дома. Леон, Вы не могли бы немного больше узнать о нем?
— Попробую, но многого не обещаю.
— Подозреваю, что этого вампира нам тоже придется навестить. Надеюсь, он хотя бы изредка покидает собственную резиденцию.
Мужчины лишь пожимали плечами — ни тот, ни другой не были знатоками поведения и привычек вампиров, возглавляющих дом.
После возвращения в особняк еще один камень с записанной беседой добавился к коллекции мистера Лала. Этот камень был ярко-желтого цвета.
Часть 2
Венец смерти. Глава 6. Паутина затягивается
Стук в дверь вырвал Кейси из небытия сладкого сна. Прошлым вечером они вчетвером засиделись, раздумывая, какой шаг предпринять следующим, а потом девушка еще долго не могла заснуть из-за одолевающих ее мыслей. Все, что они узнавали, само по себе было очень любопытным и неоднозначным. Но к разгадке сыщики-любители все-таки еще не подобрались.
Кейси вдруг поняла, скольким существам мисс Нуар перешла дорогу. Даже нынешняя глава дома скорби — Черная Жемчужина, могла желать ее смерти — ведь мисс Вильгельмину Нуар, умницу и талант, прочили на ее место.
Оставалось еще немало вопросов — например, откуда Доротэо Анкастер узнал, где именно в немаленьком Вашингтоне искать морионы. Кейси отчего-то казалось, вампир из дома скорби вряд ли захочет непринужденно поболтать с ней о своих секретах.
Сегодня девушка собиралась встать попозже, дав себе выспаться — благодаря мистеру О’Коннеллу, проводящему расследование смерти мисс Нуар тщательно и кропотливо, а потому неспешно, Кейси и Джулиану не нужно было ехать в магазин, они могли наслаждаться затворничеством в особняке Лалов (во всяком случае — Джулиан) до самого конца расследования.
Кейси, всегда спящая очень чутко, вскочила с кровати, и, накинув пеньюар на длинную, изящную ночную рубашку с кружевами, быстро подошла к двери:
— Что-то случилось?
Голос дворецкого ей, впрочем, встревоженным не показался:
— Мисс Барклай, мистер Лал просит Вас спуститься к нему в кабинет. Подать Вам завтрак туда?
Кейси улыбнулась. Один из плюсов проживания в особняке, принадлежащем семье магов — здесь понимают, что увлеченные работой хозяева дома имеют право принимать пищу где и когда им будет угодно.
— Да, Бенедикт, спасибо. Если мистер Лал еще не ел, надеюсь, он позавтракает вместе со мной.
— Я обо всем распоряжусь, мисс Барклай.
Шаги Бенедикта зазвучали по коридору, удаляясь и стихая, а Кейси быстро умылась, оделась в одно из своих домашних платьев, и наскоро заколола волосы. Если уж Джулиан желает видеть ее рано утром, значит, у него есть на то основания.
Когда девушка вошла в кабинет мага, завтрак на две персоны уже был накрыт, но мистер Лал еще сидел за своим письменным столом. В руках он держал лист угольно-черной бумаги с написанными на нем серебряного цвета чернилами ровными строчками.