– Так что вернемся, бей, к хлебу насущному. За тебя тысячу рублей выкупа взять святое дело – меньшая сумма тебе в оскорбление, да и Коран не позволит. Там четыре десятка твоих людей с сыном стоят, участи своей ожидают? Так ли, Мехмет?
– Да, князь, – тихо отозвался ногаец, – там мой младший сын Девлет, названный в честь знаменитого хана.
– С них, за каждого по «соточке», бей, выходит. Если по сто рублей на сорок воинов прикинуть, то четыре тысячи. Орду твою, раз ты просишь, я отпущу восвояси, так и быть. Их там с тысячу наберется, а потому пусть все награбленное, что успели присвоить, оставляют, моим поселянам горестей не творят. С каждого возьму по рублику – и свободны, как ветер в поле. Так что с тебя шесть тысяч рублей, Мехмет-бей!
– Как по рублю?!
– Вообще-то надо было по три взять – патологоанатомы меньше за визит не берут. А вы тут пришли, пошумели, набезобразничали. Сам посуди – уйму твоего народа побитого похоронить нужно – завоняют ведь? Или ты хочешь своих нукеров падалью сделать и шакалам скормить?! Не хочешь?! Что головой мотаешь?! Опять же – столько конины съесть невозможно! Солить в бочках придется, а это хлопоты, вялить и коптить. Не пропадать же добру понапрасну, – Юрий размышлял вслух, наблюдая, как ногайца от его слов прямо затрясло. Пот потек уже ручьями.
Нет, если денег у тебя нет и людей не жалко, так мои стрельцы уже в седлах сидят. Пойдем походом и к завтра к вечеру перебьем всех твоих нукеров. Но опять хоронить много, и лошадей куда девать…
– Не надо, князь. Рубль достойная цена за все те хлопоты, я согласен, – вид у бея был, как говорится, краше в гроб кладут. Он шевелил губами, видимо, подсчитывая свои ресурсы, и было видно, что они у него крайне ограничены, так как лицо вытягивалось прямо на глазах. Еще бы – как не крути, но почти три центнера серебра выходило.
Через минуту бей с отчаянием в глазах произнес:
– Мне не собрать столько денег, князь. Надо посылать в Крым к Ширинам, они мне помогут – мой род служит им много лет. Мы ногаи ходим под рукой хана, а Ширины его выбирают. Они влиятельный род, и очень богатый – заплатят выкуп за своего верного слугу.
«Так, понятно. Ширином он назвался из-за понтов, надеясь, что громкое имя знают все. Может быть, и знают, но я о том не ведал. Мелюзга, короче. То к лучшему – с таким будет проще договориться. Свой человек в ханстве очень нужен, я ведь о местных раскладах и ногайских терках вообще ничего не знаю».
– Просить у сильного нельзя, становишься слабым, бей, – усмехнулся Юрий. Мехмет только судорожно кивнул в ответ на его слова – русским языком он прилично владел.
– А потому отдашь выкуп мне из добычи, очень богатой добычи, которая ждет тебя на дороге. Нужно только вовремя сделать правильный выбор, бей, и уже твой род, а не Ширинский, станет очень влиятельным и богатым в здешних местах. У тебя есть враги среди ногаев?!
– У кого их нет, – уже философски отозвался Мехмет-бей, пожав плечами. Ногаец успокоился насчет своего будущего и просто ждал предложения, которое уже распалило алчность.
– И кто они?
– Маткул главный, он со своими нукерами на Изюмский шлях в орде пошел. А мне достался Кальмиуский – мой род самый сильный – у меня двенадцать сотен нукеров…
На последних словах ногаец немного загрустил, Юрий мысленно прикинул варианты и спросил прямо:
– Твои на правом крыле шли и в центре, так? А перебиты и бежали в степь обратно другие рода?!
– Ты верно сказал, князь. Совсем худые они, никчемные – таких шелудивых собак много в степи. Их не жалко, – Мехмет кивнул на поле, усеянное трупами совершенно спокойно. – Смяли они нас в бегстве, шакалы, вот ты меня, сына и моих людей и полонил. А то бы ушли…
– Все что не делается – все к лучшему! Как только Маткул со своими с добычей возвращаться станет – дай знать. И Маткул тебе докучать больше не будет, никогда! Его добыча станет моей добычей, а его нукеры…
– Станут мертвыми, князь. Я все понимаю!
– Нет, его нукеры станут твоими нукерами, Мехмет-бей!
– Как так, князь?!
Ногаец потрясенно воскликнул, но Юрий продолжал хладнокровно, словно не видя его изумления.
– Я их всех захвачу в плен! Выкупиться они не смогут, а потому ты их выкупишь всех. И кому будут принадлежать их кочевья, жены, дети? И не тебе ли они станут служить впредь?!