Миша тут же забыл о своем обеде и принялся терзать меня вопросами о том, где и когда мы познакомились, а Леонид пошел к раздаточному столу, чтобы, получив тарелку с блинчиками, вернуться обратно к нам. И все бы ничего, я вполне понимаю его желание поесть в компании знакомых людей, но, когда он занял свободный стул, рядом, словно из воздуха, возник Савелий. Подняв на него взгляд, я поперхнулся чаем, потому что лицо альфы было очень уж… выразительным. Переносица выделялась синюшно-лиловым оттенком, нечто подобное украшало оба глаза – это явно были последствия моего удара в переносицу. Скорее всего, я ему ее сломал, иначе зона кровоизлияния не была бы такой обширной. М-да, не повезло. Теперь он меня точно прибьет. А уж какими злыми были его глаза – я вам передать не могу. Кошмар!
- Ты опять… - зарычал было на меня Савелий, но омега обернулся и несильно, но очень убедительно, стукнул его кулаком в живот.
- Не смей. Мы просто разговариваем, и я сам к ним подошел, поскольку никого больше тут не знаю. Ты же не захотел со мной идти, а Георгию некогда.
- Я не отказывался идти, - Савелий тут же сменил гнев на милость, но злобный взгляд на меня все же метнул. И чего он меня так… не любит? – Я сказал, что приду попозже, поскольку был немного занят.
- Ну вот, пришел и молодец. Садись с нами, - омега указал на последний незанятый стул, а я понял, что нужно уходить, и как можно скорее, иначе весь мой обед в присутствии Савелия запросится наружу. Мне с самого начала было неловко в его обществе, а после вчерашнего и подавно.
Допив в два глотка чай, я быстро собрал свои тарелки и поспешил убраться из столовой, отговорившись делами. Савелий, кстати, заглянул к нам после обеда, узнал, что Олег заболел, что-то там хмыкнул под нос и тут же ушел. Все то время, что он простоял в кабинете, я ощущал на себе его холодный взгляд, но смотреть, насколько я прав, не рискнул, так и просидел, не отрывая взгляда от бумаг в своих руках. Вздумай кто-нибудь спросить меня, о чем там говорилось, я бы не ответил. А тут еще некстати вспомнилось, что одна из частей вируса, по словам Миши, попала во внутреннюю систему через мой комп, что никак не могло прибавить мне баллов в глазах начальника охраны. В голову закралась мысль, что неприятности начались именно с моим появлением, вот меня-то в них и могут обвинить. Тут мне совсем поплохело. Захотелось сразу выпить или удавиться, чтобы не мучиться, поскольку, если мне такое могло прийти на ум, то уж Савелию и подавно.
В общем, день был кое-как прожит и даже без особых нареканий, хотя оставшуюся его часть я ерзал, как на иголках, за каждым шумом и разговорами в коридоре слыша шаги идущей по мою душу охраны. Из-за этого ночью едва смог уснуть, в результате, утром едва поднялся, сонный и уставший, и только потом сообразил, что это был субботний день и на работу мне идти не надо. Выругался, послав всех далеко и надолго, и лег спать дальше.
Выходные так и пролетели в полусонном состоянии, я просыпался только чтобы поесть или сходить в туалет, а потом вновь засыпал, так что в понедельник явился на работу в своем обычном режиме, решив: пока обвинение не предъявлено – нечего и волноваться. В обеденный перерыв я вновь обедал вместе с Мишей, от которого узнал последние новости. Оказывается, Леонид работал все выходные, но все же вычислил и вычистил зловредный вирус из внутренней системы фирмы. Теперь все системы работали как надо, чем генеральный был очень доволен. Зато некоторые сотрудники получили на личные электронные адреса странные письма. Кому-то угрожали, кого-то шантажировали, а кто-то получил странный текст из бессмысленного набора слов и цифр. Лично я ничего такого не получал, так что не придал этой информации никакого значения. Как оказалось позже – зря.
Следующие три недели прошли достаточно гладко. Савелий, боевое ранение которого прошло на второй день, не оставив и следа, по-прежнему зло на меня поглядывал, Миша рассказывал последние новости, а фирма работала в нормальном режиме, вот только в бассейн я после того ни разу не сходил. Опасался нарваться на неприятности. Четвертая неделя ознаменовалась подготовкой к новогодним каникулам. Все сотрудники фирмы должны были отдыхать восемь дней, а в свете выданной премии это настолько обрадовало народ, что толком уже никто не работал. Все желающие встретить Новый Год в праздничной обстановке приглашались в загородный пансионат, примыкающий к охотничьим угодьям, но я никогда не был любителем подобных развлечений, а посему собирался провести праздничную ночь дома. Правда, Миша уговорил меня прийти на организованный на работе корпоратив тридцатого числа, но и там я надолго не задержался. А чего там было сидеть? Пить я не любитель, ну разве что немного вина за компанию, да тут еще и генеральный с Савелием как-то странно на меня поглядывали. Я случайно поймал на себе их взгляды, от которых стало не по себе. Я даже испугался, что моя тайна раскрыта, но тут же успокоил себя: если бы они узнали обо мне, то не смотрели бы, а уже взяли в оборот, ну, а уж из компании точно поперли бы.
В общем, тридцатого числа в двадцать два ноль-ноль я был уже дома и готовился лечь спать, когда в мою дверь позвонили. Что помешало мне благоразумно спросить «кто там?» я не знаю, видимо, все же вина нужно было пить меньше. Стоило мне распахнуть дверь, сонно зевая, как я получил удар в солнечное сплетение, отбросивший меня на стену в коридоре. Пока я пытался восстановить дыхание, пока собирался с мыслями в ушибленной о стену голове, в квартиру вошли трое: Савелий и два амбала-охранника из фирмы.
- Я тебе говорил не трогать чужих омег? – присев на корточки рядом со мной, Савелий схватил меня за волосы, заставляя запрокинуть голову. От боли я зашипел и схватил его за запястье, пытаясь отвести руку от своей головы, но наши силы явно были не равны. Она, рука в смысле, даже не дрогнула под моим напором, зато кулак еще сильнее сжался, грозя оставить меня без скальпа. – Говорил?!
- Говорил, - прошипел я, с трудом сдерживая матерные выражения. – Пусти. Я никого не трогал.
- Писать письма с похабными предложениями и угрозами – это, значит, не трогал? Ты совсем страх потерял? – Савелий рванул меня за волосы, заставляя встать. Я и не знал, что это может быть так больно.
- Я никому не писал никаких писем, - с трудом сдержав слезы боли, я поднялся.
- Ах, не писал? А кто тогда писал? Впрочем, меня это уже не интересует, - Савелий отпустил мои волосы и толкнул меня к сопровождающим его амбалам. – Грузите его. Вздумает пикнуть, заткните рот. Теперь Георгий сам разберется с ним. Не понял по-хорошему, поймет в круге, только вот жить после этого уже не сможет.
Меня тут же скрутили, заломив руки за спину, и поволокли прочь, не обращая внимания на то, что кроме пижамы и носков на мне ничего не было надето, даже тапочек, а на улице, между прочим, был мороз почти десять градусов, и лежал снег!
========== Оборотни ==========
Рот мне, все-таки, заткнули какой-то тряпкой, спасибо, хоть чистой, после чего сковали сзади руки и затолкали в багажник. Ехали мы долго. Я успел изрядно замерзнуть, а уж как болели вывернутые назад руки, при том, что мне пришлось лежать на правом боку – вообще молчу. Когда меня доставали из машины, я уже мало что соображал из-за боли и холода. Я даже не сразу сообразил, что меня затащили в какой-то дом и толкнули в кресло, предварительно сняв наручники. Потом кто-то открыл мне рот, и в горло хлынула огненная вода, заставив меня поперхнуться и закашляться, выблевывая огонь. Тошнило меня недолго, благо на корпоративе я практически ничего не ел.
- Что с ним? – спросил чей-то голос, пока я тяжело переводил дыхание, свесившись через правый подлокотник кресла.
- Укачало, наверное, ублюдка, - ответил Савелий и жестко дернул меня за руку, возвращая обратно в кресло. Проморгавшись, я, наконец, смог разглядеть генерального, сидевшего напротив меня. Тут комнатное тепло проникло в мое застывшее тело, и меня, очень некстати, начало знобить. Генеральный скривился.