- Не войдет, - улыбаясь, ответил Савелий, опуская меня на покрытый полотенцем топчан у стены. – Я запер дверь, чтобы нам никто не помешал.
- Какой ты, нафиг, волк? – возмущению моему не было предела. – Ты - змеюка наглая!
- Ага, змей-искуситель. И сейчас я буду тебя искушать и соблазнять, - и он лег рядом, прижав собой к топчану, да еще и правую ногу на меня закинул, придавив ею мои ноги, видимо понял, что я могу и коленом двинуть по самому дорогому, вот и обезопасился. Умный, гад! Но целуется… как бог, нужно отдать ему должное.
- Почему ты тогда сбежал от меня? – прошептал Савелий мне в губы, прервав поцелуй.
- Испугался, - переводя дыхание, честно ответил я. – Ты и так на меня зло зыркал, а тут вдруг такой… конфуз. Я когда почувствовал, что ты мне шею сзади вылизываешь, как это делают альфы, когда собираются метку поставить, запаниковал.
- Извини. Я, конечно, должен был сначала спросить, но у меня от тебя просто крышу сорвало, такой необычный, волевой и сильный, вот я и хотел, чтобы ты от меня уже никуда не делся.
- Значит, ты правда хотел меня пометить? – омега во мне готов был взвыть от счастья, ведь раньше я думал, что обречен всю жизнь прожить одиночкой. Кому нужен несуразный омега, больше смахивающий на альфу?
- Хотел. И сейчас хочу. Ты особенный. Мой. Позволишь?
Я смотрел в его глаза, как завороженный, а потом кивнул, позволяя. Савелий тут же коротко рыкнул, переместился, устраиваясь между моих раздвинутых ног и начал меня целовать, ласкать, заставляя забыться, раствориться в ощущениях. Поцелуи и ласки медленно спускались все ниже, пока Савелий не добрался до моего живота. Тут он задержался, выцеловывая узоры и бормоча слова благодарности за то, что внутри меня растет наш малыш. Я же извивался под ним, скулил и постанывал, желая большего. Сжалившись, Савелий обхватил пальцами мой член, подул на его обнажившуюся головку, сильнее оттягивая крайнюю плоть, а потом лизнул выступившую капельку и взял в рот. Минет в его исполнении был фееричным. Он вбирал меня полностью, хотя размер мой и не был чем-то выдающимся, ласкал пальцами яички, время от времени надавливая и массируя точку чуть ниже их. Я был настолько поглощен всем происходящим, что не заметил, как между ягодиц погрузились его пальцы, растягивая и подготавливая к основному. Когда меня перевернули, заставив встать на колени и прогнуться в спине, я вообще ничего не соображал от желания.
Мой второй раз был не хуже первого, даже лучше. Савелий мастерски играл на моем теле, словно на флейте, то разжигая желание, то чуть гася его, заставляя страсть скручиваться внутри тугой спиралью, и вот когда эта спираль распрямилась, отбрасывая меня в пучину оргазма, он впился в мою холку зубами, ставя метку. Боли я не почувствовал, ее смыла волна удовольствия, а его довольное урчание и язык, вылизывающий пострадавшее место, окончательно расслабили, погружая в сон.
Проснулся я мгновенно. В животе заурчало от голода, и в голове тут же возникла мысль:
- Обед!
Я попытался сесть, но Савелий удержал меня и тут же поцеловал в плечо, извиняясь:
- Не спеши. Обед мы все равно пропустили. Так что одевайся спокойно, и я поведу тебя на ужин.
- Вот гадство, - от мысли, что теперь все поймут, чем мы тут занимались, я покраснел.
Догадавшись о моих мыслях, Савелий весело фыркнул:
- Мы - молодожены, нам можно. К тому же на обеде собралась куча народу, да еще и с детьми, так что покоя нам бы не дали. А так мы провели время с пользой, а теперь поужинаем. Любишь кролика?
Я пожал плечами, одеваясь. Кролика я ел пару раз в жизни, в далеком детстве, так что воспоминания о нем у меня сохранились весьма смутные. Движение плечами тут же отозвалось легким покалыванием шеи сзади, там, где располагалась метка. Невольно зашипев, я притронулся к воспаленной коже, и Савелий тут же поцеловал мои пальцы, а потом еще раз вылизал метку и потерся носом о мой затылок.
- У тебя будет самая красивая метка в клане, - выдохнул он, а потом как-то странно всхлипнул и отстранился. Я обернулся, желая узнать, что случилось, и поймал его взгляд полный растерянности и… удивления? – Ты… - Савелий сглотнул, - ты пахнешь кедром?
- Кедровыми орешками, - я кивнул, не совсем понимая, при чем тут мой запах, а он вдруг весь засветился от счастья, схватил меня за плечи, заваливая обратно на топчан и начал исступленно целовать, бормоча:
- Чудо. Ты - мое чудо.
И несколько секунд спустя я понял: он же не чувствовал запахов! Раньше не чувствовал!
- Ты - мое чудо, - в сотый раз повторил Савелий, переводя дыхание. – И знаешь, что я тебе скажу? Твой отец был неправ, когда считал альфу венцом творения. Омега, даритель новой жизни – вот истинный венец, а альфа – всего лишь его половинка.
- Откуда ты?.. - я точно помнил, что подробности о дневнике отца рассказывал только Леониду. Подслушивали или?..
- Леонид мне рассказал. Шепотом и под большим секретом. Твоя тайна навсегда останется во мне, об этом даже Георгий не знает, клянусь. Не злись на него. Он просто хотел, чтобы я лучше понимал тебя, и я ему благодарен за его откровение, и мне очень жаль, что ты еще недостаточно доверяешь мне, чтобы рассказать это самому.
- Я…
- Ш-ш-ш, - Савелий накрыл мои губы кончиками пальцев. – Не надо ничего говорить, чтобы оправдаться. Я понимаю, что доверие рождается не за одну секунду. Я подожду. А если ты что-нибудь захочешь спросить у меня – спрашивай. Я отвечу.
- Всё-всё?
- Всё-всё, - улыбнулся Савелий и скользнул губами по моим губам, даря совсем легкий, мимолетный поцелуй. – А если не смогу ответить, честно скажу, почему не могу. Ну, что, готов идти?
Я кивнул и машинально облизнулся, чувствуя на губах его привкус. Савелий тут же впился взглядом в мои губы, тяжело сглотнул, переводя дыхание, а потом мотнул головой, словно сбрасывая морок.
- Ты просто не представляешь, что со мной делаешь, - вздохнул Савелий, поднимаясь и помогая встать мне. – Кто бы сказал мне еще пару лет назад, что я смогу найти своего омегу, я бы посмеялся над ним.
- Почему? – тут же поинтересовался я, принимая свою одежду из его рук и неспешно одеваясь. Есть мне, конечно, хотелось, но все же идти ко всем было немного страшновато, вот я и оттягивал время, как только мог.
- Я еще в юности начал презирать слабых и капризных омег, и чем дольше жил, тем больше убеждался, что большинство из них именно такие. Исключением был только мой брат и несколько пожилых омег, прошедших через серьезные испытания в жизни. Я убедился, что легкая жизнь развратила омег, отучила их быть опорой и помощником альфе. Вместо этого они начали только требовать к себе большего внимания, лучшего куска, красивых блестящих тряпок и всего такого. Даже детьми в последнее время все чаще занимаются беты-воспитатели, а не отцы-омеги. Все это мне очень не нравилось, и я решил, что никогда не свяжу свою жизнь с омегой. Но потом в компании выключили свет, я оказался в темном душе, а там мне удалось поймать совершенно невероятного омегу, который разбил мне нос и украл сердце. А теперь у меня с этим омегой будет малыш, - Савелий чуть наклонился, уткнув нос мне в шею, и глубоко вдохнул. – Кедр и молоко – это самый умопомрачительный запах, который я когда-либо ощущал. Мой омега. Мой венец творения.
В общем, к ужину мы тоже опоздали. Надо ли говорить, что тот день стал самым счастливым в моей жизни? Хотя нет. Самым счастливым стал день, когда Савелий взял на руки своего сына-альфу и благодарно улыбнулся мне, но это уже совсем другая история. А оборачиваться я так и не научился, все же омежья наследственность никуда не делась. Однако, Савелий каждый раз так неистово уговаривал меня не огорчаться, когда мы возвращались с “тренировок”, что я ничуть не жалею об этой возможности. Лучше быть любимым омегой, без второй ипостаси, чем никому не нужным и нелюбимым альфой, в образе грозного волка.