— Что вы можете понимать? — кричал толстый краснолицый коммерсант, брызжа слюной в лицо приглаженного, миниатюрного господина. — Германия должна взять реванш! Мы — великая нация! Наша страна, обогатившись за счет побежденного, увеличит свою армию и побьет другого соседа, побьет третьего и так далее, может быть, до владычества над всем миром!
Миниатюрный господин, утираясь белоснежным платочком, иронически улыбался:
— Вы забываете пословицу: самого сильного не бывает, всегда найдется сильнейший.
— Ты коммунист! — вытаращив белесые глаза, орал толстяк, снова оплевывая лицо противника. — Коммунисты — злейшие враги всего человечества. Мы должны помнить, что спасение от коммунизма только в новой войне…
Толстяк что-то еще кричал о нации, об ее воле к жизни и победе, о подвиге и долге. А по углам шептались о том, что в фатерлянде сейчас еврейские погромы, и кто не дурак — обогащается, делает карьеру.
Генеральный консул Тикес глубокомысленно помалкивал и только яростнее сражался в скат с Максом. Максу нравился такой молчаливый партнер.
Прошла вся зима и почти все лето. В июле Макс неожиданно объявил:
— Все, Анни, уезжаем в Советский Союз, в Москву…
— Как? — не поняла она.
— Совсем. Наша миссия здесь закончена.
— Ты шутишь? — не поверила Анна.
— Вовсе нет, уезжаем в Советский Союз, понимаешь?!
— Ой… Я так ждала этого дня… Неужели он настал? — Анна даже прослезилась от радости. — Хоть одним глазком взглянуть на родную землю…
От волнения Анна не спала всю ночь. Сразу припомнились дорогие сердцу родные картины, память о которых столько лет жгла душу. «Живи хоть всю жизнь на чужбине, все равно будешь думать, что это временно», — думала она про себя. Разом все как-то отодвинулось далеко-далеко, будто и не было всех этих лет в Китае.
По версии Макс якобы возвращался в Германию через Советский Союз. Эмигрантка Анна Валениус не имела заграничного паспорта и не могла ехать с Максом. Нужно было особое разрешение немецкого консула.
— Неужели мы с тобой должны расстаться? — волновалась Анна.
— Без тебя не уеду… — успокаивал Макс. — Пойду за содействием к генеральному консулу Тикесу.
— Ты уезжаешь в фатерлянд? — удивился консул.
— Когда-нибудь надо же уезжать… — уклончиво ответил Макс и объяснил цель своего прихода.
— Задал ты мне задачу, — проворчал Тикес. — Я-то паспорт выдать не могу, не правомочен, нужно обращаться к генеральному консулу в Харбине.
— Без вашей помощи, герр консул, нам не обойтись, — смиренно проговорил Макс. — В Харбине нас и слушать не станут. Вот если бы вы написали рекомендацию… Этакий проект на получение паспорта…
Тикес задумался.
— Ладно, — решительно сказал он, — так и быть, по старой дружбе… Жаль, теряю такого партнера по скату.
— Мне тоже жаль, — улыбнулся Макс.
Надежда вновь окрылила Анну. И хотя день отъезда еще не был обозначен, она уже начала складывать вещи. Один за другим выставлялись в переднюю упакованные чемоданы, их квартира принимала какой-то опустевший вид.
Наконец распрощались со всеми знакомыми.
— Правильно делаете, — подмигивали Максу нацисты. — Германии сейчас нужны такие крепкие парни.
— Богатеть едете? — иронизировали другие.
Макс отшучивался, стараясь не задеть ни тех, ни других, он строил из себя лояльного немца.
В Харбине Клаузен пошел к генеральному консулу насчет заграничного паспорта для Анны. Отдал ему проект документа и рекомендации от Тикеса.
— Придется делать запрос на Вильгельмштрассе, — официально сказал консул.
Макс знал: Вильгельмштрассе — улица в Берлине, где находилось министерство иностранных дел.
— Так и за год не получишь паспорта! — воскликнул он.
— Вполне вам сочувствую, но таковы правила, — красноречиво развел руками консул. — Она как иностранка должна получить разрешение на въезд в Германию.
— Нам нужно ехать, — решительно сказал Макс. — Я рвусь в фатерлянд. Германии нужны солдаты. Хайль Гитлер!
Против такого аргумента консул не стал возражать. Он хитро поглядел на Макса мудрыми, старыми глазами, сказал добродушно:
— Только благодаря рекомендации Тикеса…
И оформил Анне паспорт как иностранке для проживания в Германии в течение шести месяцев.
— И скат сыграл свою роль, — весело говорил Макс, помахивая паспортом перед глазами Анны.