— Вы всегда прелестны, фрау Тереза, — целуя ей руку, сказал Рихард. — Бал замечательный, много японских гостей. И портреты Хирохито… Что здесь происходит? Просветите меня, пожалуйста.
— Я? Вас?! Ай-яй-яй, — укоризненно покачала головой Тереза. — Первоклассный журналист-международник — и не знает… Этот бал дан в честь сближения молодого японского офицерства с немецкими национал-социалистами. А тот японец, с которым разговаривает Эйген, их вождь, генерал Араки.
— Ага, вот оно что… — отрывисто произнес Зорге. — Они пришли поблагодарить немецкий вермахт за помощь в военной подготовке их армии… Что ж, Эйген Отт первый достоин такой благодарности.
— Вы несносны, доктор Зорге, — капризно сказала Тереза. — Угостите меня лучше крюшоном.
Они подошли к стойке, и Анна смогла близко рассмотреть фрау Отт. Типичная немка. Волосы очень светлые, а брови темные и глаза темно-голубые. На очень белом холеном лице легкие веснушки. Ничего, красивая женщина, такая может произвести на свет целую роту будущих солдат…
— Добрый вечер, фрау, — вежливо приветствовал Анну Рихард, как совсем незнакомую. — Два крюшона, пожалуйста.
Они тянули холодный крюшон и весело болтали о пустяках. Улучив момент, Рихард лукаво подмигнул Анне.
Мимо киоска меланхолично прошествовал Макс. Ему было явно скучно. Он вообще не любил ходить в клуб, считая, что это сфера Рихарда.
Грянул духовой оркестр. Он исполнил «Германия превыше всего» и «Кими га ё!». После этого фрау Этер по микрофону пригласила всех в зрительный зал на официальное открытие бала. Все ринулись занимать места. Фрау Тереза увлекла Рихарда в веселый поток публики. Женщины-киоскерши, закрыв свои киоски, тоже пошли в зрительный зал. Анна отыскала Макса, и они сели рядом.
В глубине сцены красовались два огромных портрета: Гитлера и Хирохито, осененных знаменами — немецким, со свастикой, и японским, с красным диском посредине.
На сцену бравой, военной походкой поднялся Эйген Отт. В зале воцарилась тишина.
— Дамы и господа! — раскатисто прозвучал по микрофону голос Отта. — Сегодня здесь происходит дружеская встреча представителей двух великих народов, призванных владычествовать над всем миром. Перед народом Ямато стоит та же благородная задача, что и перед Германией, — уничтожить коммунизм. Уничтожением коммунизма в собственной стране фюрер преградил ему путь в Западную Европу, а потому Германия может по праву считаться бастионом Запада против коммунизма. «Путь на север!» — девиз наших друзей японцев. «Дранг нах остен!» — наш девиз.
Отт закончил свою речь под дружные аплодисменты всего зала.
На сцену поднялся генерал Араки, сопровождаемый переводчиком, молодым японским офицером.
— Мина-сан! — начал он слегка визгливым голосом, показывая длинные, выступающие вперед зубы. — Япония всегда стояла за дружбу с тысячелетним германским рейхом. Японская армия слишком многим обязана Германии в военном отношении, и я считаю своим долгом выразить этой великой стране нашу благодарность.
Так же, как и Германия, мы стремимся сегодня к национальному обновлению, а потому многое перенимаем у Германии, изучаем важные принципы ее национального обновления.
У Германии есть гениальный фюрер, у нас — божественный император Хирохито. Большевизм, являясь худшим врагом монархии, является и заклятым врагом нашей системы — системы божественной императорской власти. На кого может опереться император? Только на армию как на наиболее решительный и преданный инструмент его величества.
Эти слова Араки сопроводил весьма энергичными жестами.
— Северный Китай нужен Японии для форсирования войны против Советского Союза и китайских коммунистов!
Араки сделал глубокую паузу, чтобы зал мог подумать и по достоинству оценить это важное заявление. Анна посмотрела на Макса, он сидел хмурый, с плотно сжатыми губами.
— Нам необходима прочная дружба, — начал опять Араки. — От этого зависит дело покорения Европы и Азии. Единство оружия и воли! — вот девиз молодого офицерства.
Этой патетической фразой, провозглашенной на очень высокой ноте, генерал Араки закончил свою речь и под дружные аплодисменты сошел со сцены.
После выступлений Отта и Араки начали показ документальных фильмов.
Под характерную музыку военного марша на экране четко отбивали шаг солдаты рейха. Они шли правильными каре, вызывая ощущение чего-то мощного, непреодолимого. «Ein Reich! Ein Volk! Ein Führer!» — громко скандировали они в такт своим шагам. Сверлящая музыка марша проникала в самое сердце, вселяя чувство тревоги. Анна зябко прижималась к плечу Макса. А ровный, бесстрастный голос диктора уверенно сообщал: «Велико-германский рейх создает твердое как сталь ядро немецкого могущества».