— Как бы узнать действительное положение на фронтах, — меряя шагами комнату, говорил Макс. — Что бы они тут ни болтали, а «блицкриг» провалился! Значит, советские войска держатся!
Но иногда Макс впадал в мрачное уныние.
— Над миром нависла большая опасность, Анни, фашизм — самая черная страница в истории человечества. Некоторые сравнивают его со средневековым варварством. Куда там! В средневековье сжигали отдельных людей, так называемых «еретиков», а германский фашизм хладнокровно истребляет целые города невинных людей.
— Какая еще дикая на земле жизнь, — «философствовала» Анна. — Люди убивают друг друга, из-за чего? Чтобы властвовать.
— Их заставляют убивать, Анни.
— А почему они подчиняются? Их же много. Скрутили бы всех негодяев, сказали бы: «Нет!»
— Может, когда-нибудь так и случится, — серьезно отвечал Макс.
И только Зорге не поддавался никакой панике. Несмотря на жару, он всегда выглядел бодрым и энергичным. Анна восхищалась его самообладанием. От него они узнавали точную информацию о войне в Советском Союзе.
— А гитлеровцы-то завязли под Москвой! Так-то… Бьют их и в хвост и в гриву! Вот тебе и молниеносное наступление, — весело сказал зашедший к ним Рихард.
Сообщение Зорге несколько ослабило душевное напряжение. Выпили немножко за победу и тихонько спели «Катюшу», любимую песню Рихарда.
— Считаю, что мы здесь сделали все, что было в человеческих силах. Пора нам позаботиться о собственной безопасности, — как бы подводя итоги, сказал Зорге. — Конечно, всем сразу покидать страну нельзя, это вызовет у полиции подозрение, и нас снимут с первого же парохода или самолета. Будем рассеиваться постепенно. Ты, Макс, как торговый человек, свободный коммерсант, можешь сослаться на какой-нибудь выгодный контракт и уехать в Китай, а оттуда — во Владивосток. Устраивает?
— Вполне! — обрадовался Макс. — А ты, Рихард? Куда ты?
— У меня грандиозные планы. Как ты думаешь, Макс, насчет того, чтобы поработать со мной в Германии? — загадочно спросил он.
— Очень положительно, Рихард! — живо ответил Макс.
— У него есть покровитель, — вспомнила Анна, не поняв смысла их разговора. — Мистер Кросби, который предлагал ему работу в Берлине.
— Дался тебе этот Кросби! — засмеялся Макс.
…Они явились в дом рано утром. Их было двое: знакомый Анне полицейский Аояма и с ним еще один из управления, противный тип с вывороченными губами.
— Муж дома? — после краткого приветствия спросил Аояма.
— Зачем он вам понадобился в такую рань? — удивилась Анна.
— Спит, значит? — усмехнулся полицейский.
— Спит. — Она указала наверх. — Разбудить?
Аояма не ответил. Прямо в ботинках быстро стал карабкаться наверх, в спальню. Анна удивилась — обычно он оставлял обувь у порога. Вопросительно поглядела на второго полицейского. Его скуластое лицо осклабилось в улыбке: ничего, мол, особенного. Он зевал, ерзал на стуле, всем своим видом выражая скуку и равнодушие, но глаза его неотрывно следили за Анной. Ей стало страшно. «Все это неспроста», — тревожно подумала она.
Сверху спустился Макс и полицейский Аояма. Макс выглядел несколько обескураженным.
— Говорят, я накануне сбил своим авто какого-то мотоциклиста, — обратился он к Анне. — Вызывают в полицейское управление для выяснения дела…
— Да, да, — подтвердил Аояма. — Он скоро вернется.
И они ушли.
Поведение полицейских показалось Анне очень подозрительным. Аояма был всегда любезен, а сегодня едва кивнул и чуть ли не бегом устремился наверх. Второй полицейский явно сторожил ее, чтобы она куда не ушла… Анна заволновалась. Она вдруг ясно осознала опасность. Конечно же частые помещения Аоямы за последние три недели как-то связаны с сегодняшним днем, а история с мотоциклистом лишь предлог. «Случилось что-то ужасное, — подумала она, — нужно спрятать сундук с аппаратурой и что-то сделать с документами…»
Анна поспешила к лестнице, ведущей наверх, но тут с грохотом распахнулась входная дверь — и в прихожую вломились полицейские. Один из них бросился к ней, поймал за руку, тут же подскочили другие полицейские и вцепились в нее, крепко держа, словно какое-то чудовище.
Они трясли ее за плечи, громко допытывались, нет ли в доме адской машины.
— Нет, — сказала она, взволнованно думая в это время о Максе. «Значит, его забрали… А у него плохо с сердцем».
Полицейские осторожно приступили к обыску. Их набилось в квартиру не меньше двадцати человек во главе с прокурором.