За три недели, на которые Мариэтта исключалась из хора, Элене не раз пришлось выступать в качестве сольной певицы. После концертов из уст Элены ни разу не вырвалось имя Челано, и Мариэтта предположила, что того либо не было на концерте, либо Элена не признала его, так как не исключалось, что молодой человек мог быть и в маске.
Когда Мариэтта вновь вернулась в хор, это облегчило жизнь обеим девушкам. Мариэтта снова окунулась в размеренную рутину своих прежних дней, заполненных репетициями, и так продолжалось до тех пор, пока Адрианна не разыскала их, чтобы пригласить торжественно отметить какое-то непонятное и таинственное событие.
— Я приглашаю вас обеих в Зеленый Зал для приемов к восьми часам вечера. Наши учителя и воспитатели устраивают в честь меня небольшой вечер. — На ее губах блуждала загадочная полуулыбка, когда она упредила вопрос, который вот-вот должен был последовать. — Не спрашивайте меня сейчас ни о чем. Вот когда придете, тогда и узнаете.
Вечером того же дня Мариэтту и Элену в Зеленом Зале приемов встретила Адрианна, одетая в платье с кринолином из бледно-желтого шелка. Присутствовали несколько хористок, а также ведущие музыканты во главе с самим хормейстером, воспитательницы, преподаватели в сопровождении своих жен, а кроме того, множество людей, которых девушки видели впервые, вполне похожих на высокопоставленных и знатных покровителей Оспедале. Подавали бокалы вина и ломтики дыни. В зале стоял от множества разговоров неумолчный шум, затем директор школы выступил вперед и официально приветствовал всех присутствовавших, после чего он, отступив назад, сделал поклон Адрианне, пригласив ее занять место в центре зала.
— Я так счастлива, — начала она, — увидеть здесь всех своих друзей в этот радостный и грустный для меня вечер, сообщить всем вам, что вскоре мне придется покинуть стены Оспедале, ставшей для меня родным домом на протяжении почти двадцати семи лет. Очень многие удивлялись, почему я так долго оставалась здесь, но мне было ясно, что однажды наступит день, когда придется уйти отсюда, и вот он настал. Мое решение одобрил маэстро, наш хормейстер, которому я бесконечно благодарна, и не только за то, что он сумел сделать из меня певицу, но и за то, что всегда служил мне опорой при принятии жизненно важных решений, направляя меня, помогая советом и делом. И я всегда гордилась тем, что мне выпала честь петь в Оспедале и для Оспедале. — Она повернулась к нему. — Не откажите в любезности высказать все за меня.
Учитель, кивнув, вышел из-за стола и встал рядом с ней.
— Не является секретом, что голос моей ученицы Адрианны — самый прекрасный из всех, которые мне довелось слышать за долгие годы работы здесь. И то, что она оставалась у нас в Оспедале, еще больше укрепляло репутацию нашего учебного заведения, ставшего известным в самых отдаленных уголках мира, и это большая честь для нас. Но сегодня не идет речь о славе Адрианны, а о том решении, которое подсказано ее сердцем. Имею честь сообщить всем присутствующим здесь о помолвке нашей ученицы Адрианны с синьором Леонардо Савони из Венеции!