Как было условлено, на следующую ночь Аликс, отперев дверь, ведущие в переулок, пробрался к галерее, где они с Мариэттой должны были встретиться. Ночь выдалась на редкость безлунной, на небе сверкали яркие звезды. Когда он заслышал приближающиеся шаги девушки, шепотом позвал ее, боясь испугать своим внезапным появлением из темноты. Но она, едва завидев его, раскрыв объятия, подбежала, и они обнялись. Аликс сжимал в своих руках ее замерзшие ладони.
— Ты так рискуешь! — взволнованно зашептала она, явно встревоженная тем, что он имеет еще один ключ. — Ведь, если наш сторож во время обхода обнаружит тебя, он тут же арестует, как какого-нибудь грабителя!
— Мой риск не сравнить с тем, какой опасности подвергаешь ты себя, встречаясь со мной. Ты положила ключ на место?
— Положила. Никто ничего не заметил.
Оказавшись за оградой в переулке, она стала надевать моретту, которую захватила с собой, но Аликс остановил ее.
— Сегодня ты наденешь другую, — торжественно объявил он, вручая лакированную шкатулку. — Надень вот это, будешь выглядеть получше.
При свете его фонаря она увидела сверкнувшие на фоне зеленого бархата золотые блестки. Поверх сложенной мантильи лежала маска.
— Ой, какая красота! Это же моя любимая Коломбина!
Примерив принесенные подарки, Мариэтта, встав на цыпочки, поцеловала Аликса в знак благодарности, и тут же увернулась от него так быстро, что он не успел поймать ее. Пританцовывая и что-то напевая, она шла чуть впереди по переулку.
— Вот теперь я по-настоящему свободна, — радостно воскликнула девушка, обернувшись к нему, не обращая внимания на то, что их могли услышать. У Аликса мелькнула мысль, не было ли это оплошностью — дарить ей все сразу. Может, действительно, в этой маске и мантилье таилась гораздо большая свобода для нее, чем нужно. Меньше всего на свете ему хотелось самому пасть жертвой этой свободы. Он догнал ее, и они пошли вместе.
— Мариэтта, Не отправиться ли нам на ридотто?
— Конечно, ужасно хочется! Ой, как здорово оказаться по другую сторону решетки! А куда пойдем? — Он назвал ей дом, и она согласно кивнула. Это как раз там, где ей довелось увидеть Доменико Торризи без маски. — Мы вполне можем пойти туда. Музыканты Оспедале выступают где-то в другом месте.
— А разве это так уж важно? Все равно тебя никто в этой маске не признает, — успокоил ее Аликс.
Мариэтта улыбнулась. Конечно, мужчине не понять — девушки из оркестра тут же недоуменно переглянулись бы, стоило бы ей только появиться в зале, даже в маске.
— Узнали бы не меня, а бархатное платье, какого нет больше ни у кого, потому что я сама подбирала цвет, фасон и материал для него.
Если бы она знала, что получит от Аликса в подарок маску Коломбины и мантилью, она непременно надела бы свое самое лучшее платье, но ничего — пусть все будет так, как есть — лучше, в конце концов, одеться как можно скромнее и не привлекать внимания. Мариэтта вдруг почувствовала себя в полной безопасности.
Когда Аликс сопровождал ее в буфет на ридотто, ей показалось, что она, не касаясь пола ногами, летит по воздуху. Сознание того, что ее никто не узнает, что можно разговаривать, есть, пить, не снимая маски, даже петь, если чуть-чуть изменить голос, совершенно вскружило юную голову. Она навсегда сохранит моретту, очень любимую маску, но получить в подарок Коломбину — ее давняя мечта, и вот она сбылась. За ужином она расспрашивала Аликса о его семье, доме, жизни, просила рассказать обо всем, вплоть до последней стычки с отцом. после которой он отправился в Большое турне.
— Ты что, совсем не ладишь с отцом? — недоверчиво спросила Мариэтта. — Или все же находишь общий язык?
— Удается, если сознательно избегать разговоров на политические или деловые темы. Он не может понять, что Франции буквально во всем необходимы перемены. Но мне не хочется говорить обо всем этом с тобой, во всяком случае, не здесь и не сейчас.
Доменико Торризи, сидевший за одним из столов в игорном зале, отвлекся от игры и встал: в манере держаться только что появившейся женщины, чье лицо скрывала маска Коломбины, показалось что-то очень знакомое. Сквозь прорези для глаз своей бауты он внимательно смотрел на нее. Пришедшие заняли места за одним из столов. Выяснилось, что женщина здесь впервые и незнакома с правилами игры. Ее спутнику пришлось объяснять буквально все, каждую мелочь, но она оказалась способной ученицей. Когда они перешли к другому столу, игра за которым требовала больше сноровки и умений, она очень скоро вникла в суть игры и, пару раз выиграв, как ребенок, засмеялась.