Он нахмурился.
— Тебе не должны были рассказывать. Мое намерение заключалось в том, чтобы расположить тебя к себе самому. Однако раз уж мои планы расстроены, я не вижу причины, почему бы нам не пожениться в ближайшее время. — Он взял ее руку в белой перчатке. — Я буду ухаживать за тобой после нашей свадьбы, Мариетта. Это будет гораздо более удобно, чем с этими монахинями, которые постоянно порхают вокруг, как голуби на площади.
Она не собиралась улыбаться, но это было такое подходящее описание.
— Ты должен признать, что сестра Джаккомина была довольно покладиста из-за этих книг.
— Да, она уселась, как голубь на выступ собора.
Она снова улыбнулась вопреки себе. Эти белые одежды с широкими рукавами действительно напоминали крылья. В первый раз она задумалась о том, каково будет обрести свободу от постоянного присмотра. За исключением того, что она сменит одни ограничения на другие.
— Я думала о том, чтобы сбежать от тебя, — призналась она откровенно.
Он чуть не ответил, что она не преуспела бы в том, чтобы убежать из Венеции, но сдержался.
— Почему ты решила не делать этого, Мариетта? — спросил он.
— Ты мог наказать Пиету за мой побег.
Он посмотрел на нее долгим взглядом из-под полуприкрытых век.
— Ты, должно быть, плохо думаешь обо мне, если считаешь, что я мог бы изменить свое решение по поводу средств, пожертвованных подкидышам.
— Я не знаю тебя. Как я могу судить, что ты мог бы сделать?
— Немногие пары действительно знают друг друга до женитьбы. Поверь в меня, Мариетта.
— Похоже, мне придется это сделать, но неужели церемония должна состояться уже скоро?
— Я сказал, что это бессмысленно откладывать.
— Ты так сильно нуждаешься в наследнике?
Он молчал какое-то время, которое показалось долгими минутами, а не секундами.
— Да, но я также хочу тебя, Мариетта.
Она сглотнула и отвела от него глаза.
— Пусть это будет тихая свадьба в Санта Мария делла Пиета.
— Как ты пожелаешь. Закажи все, что тебе необходимо, и распорядись, чтобы все счета были отправлены мне. Я предлагаю, чтобы мы поженились через шесть недель, начиная с этого дня.
— Я хотела бы пригласить Филиппо и Елену Селано на нашу свадьбу, как жест доброй воли.
— Невозможно! Филиппо Селано не придет, и твоя дружба с его женой не может продолжаться.
Ее глаза сверкнули.
— Мы могли бы подвергнуть приглашение испытанию!
Он понизил свой голос, чтобы ответить ей, хотя ставенки каюты были закрыты и гондольер, поющий баркаролу, не мог слышать их разговор.
— Последняя дружеская инициатива, сделанная одним младшим членом моей семьи около сорока лет назад, вылилась в кровавую бойню с обеих сторон. Оставь это, Мариетта. Если ты будешь вмешиваться в вендетту или неразумно пытаться поддерживать контакт с женой Селано, ты можешь оказаться ответственной за смерть других.
— Как это жестоко!
— Жестокость процветает в Венеции! Когда я был мальчиком, то часто видел приговоренных заключенных, умирающих в клетках, свисающих с колокольни. Камеры пыток сейчас меньше заняты, чем это было много лет назад, но они не уничтожены. Временами преступник, признанный виновным в совершении жестокого преступления, все еще подвешивается за большие пальцы между двумя темно-розовыми колоннами Дворца дожа. Ты никогда не слышала их вопли?
— Не говори больше ничего! — Она отвернулась и закрыла глаза, но он схватил ее за запястья и резко встряхнул, чтобы заставить ее посмотреть на него.
— Я нажил врагов своими попытками отменить такие наказания. Поэтому при малейшей возможности против меня поднимутся не только Селано. Ради всего святого, прими это к сведению, Мариетта! Пусть все остается как есть, в непоколебимой уверенности, что добро было сделано, даже когда все кажется черным как ночь. Возможно, когда-нибудь все будет так, как мы того хотим, но дож чрезмерно мягкий гедонист. Он закрывает глаза на слишком многие вещи. Как город разрушается морем, так и благополучие ослабляет его силу. Он может выжить, но восстановление его былой силы и духа жизненно необходимы. Я вместе с другими, похожими на меня, работаю под колпаком в этом направлении, но тайна всегда была источником жизненной силы Венеции, и эта тайна должна быть сохранена.