— В истории Венеции вообще много трагичного.
— Я думала, напротив, Венеция – веселый город. Все эти карнавалы…
— Ну, здесь в Средневековье легко уживались две крайности – необузданное веселье и необузданная жестокость.
— Ты об этом рассказываешь своим состоятельным туристам? – вспоминаю я полу-хобби, полу-заработок Марко.
— Да, это часть программы.
— А остальная часть что?
— Мы сейчас пришвартуемся у Пьяцца Сан Марко. Я там недалеко знаю магазинчик Интимиссими, – оставив мой вопрос без ответа, сообщает Марко.
Мы выгружаемся на берег и вливаемся в плотные ряды традиционно экипированных туристов. Глядя на их шаблонные бежевые бермуды, полосатые майки и красные козырьки кепок, я томлю свой мозг недоуменной мыслью-вопросом: Неужели этим хомо туристосам интересно по возвращению на родину листать сотни-тысячи снимков, где на разном фоне запечатлен один и тот же незамысловатый гардеробчик? С таким же успехом можно себя любимого с любимым рюкзачком в любимых торчащих и сандалий носочках запечатлеть один раз, а потом вырезать и клеить на разные пейзажи. Впрочем, им проще, они не заморачиваются. Не отвлекаются ни на расплавившуюся на солнце тушь, ни на осложняющий продвижение каблук. Помнится, мы с мамой отправились отдыхать в Неаполь, и я взбиралась на Везувий в белом мини и на маленькой, но все же шпильке. Потому как именно такой образ а не черепашьи рюкзак и трость, по моему мнению, наилучшим образом контрастировал с темной зубристой пастью кратера.
— Заполонили, – недовольно фырчит Марко, солидарный с моим молчаливым осуждением, – Уничтожили город эти туристы.
— Ну, зато от них прибыль идет, – замечаю я, старательно работая локтями, чтобы не потерять из виду моего гида.
— Да, какая там прибыль! Эти же не тратят ничего. Выгружаются в восемь утра со своих гигантских лайнеров, разбегаются по достопримечательностям из расчета десять минут на церковь, потом едят привезенные сэндвичи в какой-нибудь подворотне и в пять отваливают обратно. А ты говоришь, прибыль! Грязь от них одна, а не прибыль!
Марко чеканит слова с такой упрямой яростью, с какой его близнец строгал из дерева своих знаменитых солдат. На моей спине даже собирается стайка испуганных мурашек. Я ведь, как не посмотри, тоже турист.
— Город, тем более, такой как Венеция, нельзя обежать за несколько часов. Его нужно почувствовать, понять.… А вот, кстати, и магазин белья.
Мы заходим в небольшой бутик, витрины которого пылают огромными алыми цифрами, сулящими гигантские скидки. Судя по нескольким ценникам, которые я разглядываю украдкой, бельишко тут не самое дорогое, если не сказать дешевенькое. А если прибавить обещанную скидку, то пара трусиков и лифчиков обойдутся практически даром. Похоже, следом за «внешностью» из блокнотика, носящего название «Марко», пока вычеркивать и «щедрость». Я выбираю пару-тройку более ли менее пригодных комплектов и исчезаю за занавеской передевалки. Итальянское бельишко так же индифферентно к моему телу, как и мой венецианский кавалер. Оно его не портит, но и не красит. Я задумываюсь над выбором между двумя идентичными, дышащими унылой обыденностью лифчиками, когда штора самовольно дергается и отползает в сторону, пропуская в кабинку любопытную голову.
— Ей! – возмущенно вспыхиваю я и, не успев сообразить, какую часть заслонить в первую очередь от бесстыжего взгляда, по-страусиному закрываю ладошками лицо.
— Извини, – Марко, изобразив раскаяние, возвращает занавеску на место.
Именно изобразив, потому как по его довольной физиономии за короткое мгновение проносится что угодно, только не сожаление о совершенной оплошности. К тому же он прекрасно видел, в какую кабинку я направилась. Значит, по всему выходит, что заглянул намеренно. Странный тип. Вроде вырос уже из возраста подглядывания за одноклассницами в дверную скважину. Причем достаточно давно. Неутешительный ответ настойчиво стучаться в дверь с табличкой «Мозг. По пустякам не беспокоить». Секретарь просит его зайти попозже, ибо начальство страшно занято вопросом выбора бюстгальтера. Но ответ не уходит, он скандалит, барабанит по дереву и, прорвавшись, наконец, на прием, громогласно заявляет: «Марко – извращенец». М-да, весьма вероятно. Всю дорогу не проявлял ко мне даже по-дружески вежливого интереса, заселил в каморку под крышей, а потом вдруг на тебе – шкодливо лезет в передевалку, сверкая совиными глазищами с возбужденно суженными зрачками. Как пить дать, извращенец! Вот вам и Вениз Эксперьянс! Я одеваюсь, так и не выбрав лифчик, и выхожу из укрытия. Заклеймленный позорной печатью Марко с кем-то оживленно беседует по телефону. До меня доходит смысл только конечного «Va bene, ciao».
— Scuzi, – обращается он ко мне, запихнув мобильный в карман, – Извини. Мне показалось, что ты вышла, и я тебя пропустил.
А, может, и правда? Может, и нездоровый охотничий блеск мне привиделся в тусклом освещении? Мне становится стыдно за эту минутную панику. Этот глупый испуг можно было бы простить семнадцатилетней девственнице-недотроге, но никак не современной самостоятельной женщине, приехавшей к мужчине отнюдь не с пуританскими намерениями.
— Выбрала?
— Ага, вот этот, – сконфуженно протягиваю я первую попавшуюся под руку кружевную связку.
— Отлично. Давай я пойду, заплачу.
— Да я сама…
— Даже не думай. Ты – моя гостья.
Ну, и ладно. Пусть не великая, но все же экономия. Марко протягивает мне пакет с гордым видом щедрого дарителя. Я кисло улыбаюсь.
— Мне нужно зайти в один магазин, – ставит меня в известность он, когда мы выходим на кишащую кепко-рюкзачным людом улицу, – Это совсем рядом. Ты не против?
Я безразлично пожимаю плечами. Мы снова вливаемся в туристический поток, который в быстром темпе доставляет нас к месту назначения. Таковым является облицованная деревом книжная лавка, в просторных витринах которой выставлены плотные тома в искусном переплете. Марко жмет на кнопку звонка. Дверь нам открывает невысокого роста круглолиций мужичок с заостренными чертами лица, придающими его облику отдаленную схожесть с лисицей. Той, что выманила сыр у вороны. Мужчины обмениваются сердечными рукопожатиями и приветливыми «Bon giorno, come stai?[18]». Марко представляет мне хитрого лиса как Франческо. «Bellissima[19]» комментирует тот, разглядывая меня с пронырливой смешинкой в маленьких прищуренных глазках. Меня задевает его насмешливый раздевающий взгляд. Подобным может позволить себе полоснуть женщину обладатель ее самой сокровенной и интимной тайны, но никак не первый встречный незнакомый итальянец пенсионного возраста.
— Франческо занимается реставрацией и переплетением старинных манускриптов, – объясняет мне Марко, теребя кожаную обложку какой-то внушительного вида книженции.
— Очень увлекательно, – гнусавлю я, делая вид, что разглядываю посеребренные пылью издания.
— Вот я тебе принес на переплет занимательный сборничек. 17 век, – обращается Марко к дерзкому книговеду.
Тот с вдохновением ценителя перебирает пожелтевшие, будто котами помеченные, страницы.
— Bene. Сделаю в срочном порядке, — облапав как следует дряхлую книжную реликвию и втянув узкими ноздрями аромат вечности, обещает Франческо.
— А вот, кстати, я закончил твой предыдущий заказ. Мемуары Казановы на французском. Два тома.
— Тут есть над чем поработать, – усмехается Марко, и они с переплетчиком обмениваются скабрезными ухмылками.
Я чувствую себя так, словно черпая ложкой ненавистный молочный суп, я обнаружила во рту тошнотворный сгусток пенки. Выплюнуть его обратно в тарелку неудобно, но и проглотить эту гадость невообразимо. Наконец, мы оставляем почитателя книжной трухи наедине со своими проеденными молью питомцами и выбираемся на свежий воздух.
— Пойдем ужинать? – предлагает Марко.
— Я бы площадь Сан Марко посмотрела, – вяло замечаю я.
Посмотрела бы. Если бы была в обществе того загорелого красавца, которого презентовал мне беспроводной Интернет. Что, кстати, с ним стало? Каким странным, неизвестным науке образом, этот симпатяга перевоплотился в филина Марко? Может, наш герой был подобно кашеподобному президенту Украины скоропостижно отравлен врагами?
— Ну, пойдем, – без охоты соглашается отравленный.
— Марко, извини за вопрос, но ты мне тогда свое фото прислал? – любопытствую-таки я.
Обидится, так обидится. Терять мне все равно уже нечего. Все стоящее, включая чемодан и девичьи грезы, я уже благополучно утратила.
— А что не похож? – нервно хихикает Марко, не смотря в мою сторону.