В выходные зазвонил телефон. Лука.
— Родители вернулись домой и отдохнули. Не хотите с нами поужинать? — и он дал ей адрес.
В восемь вечера, приодевшись, насколько это оказалось возможно, Каролина вышла из дому и обнаружила, что на улице снова льет. На Дзаттере накатывали волны. «Господи, добравшись, я буду выглядеть как крыса-утопленница», — подумала она. Существовало два варианта: идти через Дорсодуро, укрываясь от стихии на узких улочках, но зато потом испытать все ее неистовство на мосту Академиа, или подождать вапоретто и долго плыть на нем вкруговую, в конце концов вновь оказавшись на Гранд-канале.
Каролина выбрала первый путь, преодолела Дорсодуро (и ее даже не сдуло ветром), а потом, на мосту, выдержала сражение за обладание своим зонтиком. Оказавшись на одном берегу с площадью Святого Марка, она довольно удачно пряталась под балконами, пока искала нужный дом. Это оказалось не так-то просто, несмотря на все инструкции, которыми снабдил ее Лука. Наконец она вошла в красивое мраморное здание; швейцар в униформе приветствовал ее жестом и нажал на кнопку лифта, отправляя его на верхний этаж.
В лифте Каролина сняла с головы платок и постаралась привести прическу в порядок, думая о том, что, наверно, выглядит ужасно. Стоя у выкрашенной белой краской входной двери, она чувствовала нервную дрожь. Даже на пике формы ей наверняка не тягаться с семейством Луки в элегантности, а уж сейчас и подавно. А вдруг там сейчас большой званый ужин? Но тут Лука открыл дверь.
— Каролина, прошу меня извинить. Дождь начался, когда было уже слишком поздно за вами ехать. Пожалуйста, позвольте мне забрать ваше мокрое пальто.
Он помог ей раздеться, сунул зонтик, с которого капала вода, в специальную подставку. Потом с ободряющей улыбкой провел из квадратного мраморного холла в комнату — просторную, но не подавляющую своими размерами, хорошо обставленную и вполне обжитую. У камина сидела пара. Когда Каролина вошла, мужчина встал.
— Итак, отец, это миссис Грант, та англичанка, о которой я тебе говорил. Каролина, это мои отец и мать, граф и графиня Да Росси.
Слова «граф и графиня» застали ее врасплох. Почему Лука не упоминал, что у него аристократическая семья? Хотя хозяйка пансиона говорила что-то о величии рода Да Росси, так что ей следовало бы быть к такому готовой. Мужчина, должно быть, заметил ее терзания и, протянув к ней руки, выступил вперед.
— Дорогая миссис Грант, добро пожаловать. Такая жалость, что вас захватил этот внезапный ливень. Боюсь, это недостаток жизни в Венеции в зимние месяцы. Лука, налей нашей гостье просекко.
— Проходите, садитесь рядом со мной. — Графиня похлопала ладонью по своему диванчику. — Вам нужно согреться после такой неудачной прогулки. И мы можем говорить по-английски.
Она выглядела моложе своих лет, в отличие от мужа с его копной поседевших волос. Волосы графини сохранили свой красивый золотистый оттенок, хотя неясно было, натуральные они или крашеные. Зато Каролина заметила, как элегантно выглядит эта женщина в простом сером кашемировом платье и с платком от «Эрмес» на шее.
— Так любезно с вашей стороны пригласить меня, когда вы, наверно, еще неважно себя чувствуете из-за смены часовых поясов, — сказала Каролина.
— Ничего подобного. Ваше появление спасло нас от того, чтобы завалиться спать в семь вечера и потом проснуться среди ночи, — ответил граф… — Итак, наш сын рассказал, что вы унаследовали квартиру в одном из зданий Да Росси. Удивительная история. И мы не знаем, как и почему был выдан этот сертификат?
— Не знаем, — согласилась Каролина. — Можем только предполагать, что все дело в войне. Может, вашим предкам было выгодно, чтобы там кто-то жил.
— Такое вполне вероятно, — сказал граф. — И что вы планируете делать с этой квартирой? Сохраните и устроите там гнездышко для отпусков?
— Я пока еще не решила, — призналась Каролина. — Вся эта история меня совершенно потрясла. Понимаете, мы ни о чем даже не догадывались. Моя двоюродная бабушка была скрытным человеком и никогда не упоминала никому из родственников, что когда-то жила в Венеции. И для начала я узнала, что унаследовала ключ от ее банковского сейфа.
Услышав приятный хлопок — это Лука открыл бутылку просекко, — Каролина подняла глаза.
— Она была из тех женщин, которые любят перемены? Такая светская путешественница? — спросил граф.
Каролина улыбнулась.
— Наоборот, полная противоположность этому, сколько я ее знала. Она была спокойной, сдержанной — типичная британская старая дева. Потому-то я до сих пор так удивляюсь. Мы тут гадали… — она сделала паузу, посмотрела на Луку, который приближался к ней с бокалом, — не могла ли она работать у вас в семье няней, присматривать за ребенком. Хотя она, скорее всего, покинула Венецию, когда вы были еще младенцем. Вы помните свою няню?