Из бокового проулка выскользнул тощий кот.
— Мяу? — спросил он с надеждой.
— Ой, только посмотрите на беднягу, — воскликнула одна из девочек, — он такой худенький. Можно взять его с собой? Ему нужно молочка налить.
Я обернулась к девочке и увидела полные надежды глаза — в восемнадцать лет у меня были такие же.
— Маргарет, боюсь, ты скоро увидишь, что в этом городе полно бездомных кошек. Тут относятся к животным не так хорошо, как у нас.
— Здесь плохо пахнет, мисс, — пожаловалась надоедливая Шейла. — Откуда поступает вода, из каналов? Как вы думаете, мы не подхватим какую-нибудь болезнь?
— Мы станем пить только воду из бутылок и будем осторожны с нечищеными овощами и фруктами, так что все обойдется, — ответила я, гордясь своим спокойствием, и остановилась прочесть название улицы на доме, выкрашенном осыпающейся красной краской. — Ну вот, мы почти пришли. Выше нос, девочки.
Я спрашивала себя, неужели я совершила ошибку, вернувшись сюда. Неужели прошлое виделось мне сквозь розовые очки? Может, тут всегда было грязно и воняло, а я просто ничего не заметила?
Мы свернули в боковой переулок, такой узкий, что пришлось идти гуськом. Тут явно пахло канализацией.
— Монастырь Божией Матери. Должно быть, это где-то здесь.
В дверях одного из домов появились два мальчика с футбольным мячом.
— Scusi. Dove si trova Mater Domino?[6] — спросила я их.
Они уставились на девочек в школьной форме, словно те были существами с другой планеты, и молча показали в конец переулка.
— Il primo a destra[7], — сказал один.
— Грацие, — поблагодарила я и обернулась к мисс Фробишер: — Это сразу за углом направо.
Дети свернули в еще более узкий переулок, а мы стали осматривать здание за зданием. В самом конце я обнаружила на серой каменной стене маленькую табличку с надписью «Матер Домино» и крестом наверху. В центре стены была массивная деревянная дверь.
— Похоже, это здесь, — немного неуверенно проговорила я. — Должна сказать, они не особенно-то афишируют свое существование.
— Говорите с ними вы, мисс Браунинг, — заявила мисс Фробишер. — Вы же знаете их язык, не так ли? У меня-то только латынь, но она тут уже не в ходу, я уверена.
— Я учила итальянский дома, для себя, мисс Фробишер, и не уверена в своих знаниях.
— Ну, эти мальчики вполне вас поняли.
Я невольно улыбнулась.
— Это было несложно, с жестами-то.
У двери висел старомодный шнур колокольчика. Я дернула за него и услышала далекий звон.
— Выглядит ужасно, — шепнула одна издевочек. — Почему у них нет окон?
— Я слышала, в монастырях так всегда, — снова встряла Шейла. — Они попытаются заставить нас сменить веру, а если мы не согласимся, сделают с нами что-нибудь страшное. Они замуровывают людей в стены и кидают в колодцы.
— Не говори глупостей, Шейла, — заговорила мисс Фробишер. Я понимала, что ей приходится прилагать колоссальные усилия, чтобы выглядеть спокойной и уверенной. — Ты только зря пугаешь своих подруг. Я уверена, что внутри все окажется в лучшем виде.
В этот миг решетка отодвинулась в сторону, и в открывшемся проеме появилось лицо, обрамленное строгим белым апостольником.
Я услышала, как девочки ахнули.
— Dominus vobiscum?[8] — произнесла обладательница лица.
— Мы — группа из английской школы, — по-итальянски сказала я. Получилось убедительно, не зря я отрабатывала фразы, которые, как мне казалось, могли нам пригодиться.
— Va bene[9], — кивнула монахиня. — Проходите, пожалуйста.
Дверь, заскрипев, медленно отворилась, и мы вошли в маленький дворик, со всех сторон которого поднимались высокие стены, застилая дневной свет.
— Подождите здесь, пожалуйста, — на неуверенном английском проговорила монахиня и исчезла за дверью, шурша длинными юбками по земле.
Где-то через минуту появилась другая монахиня. Эта была моложе и улыбалась настоящей улыбкой.
— Добро пожаловать, дорогие девочки, — сказала она. — Я — сестра Иммакулата, отвечаю за прием гостей и покажу вам комнаты. За мной, пожалуйста.
— На самом деле мы хотим пить, — сказала я. — В поезде не было вагона-ресторана. — Вид у монахини стал озадаченный. — Пить было нечего. Очень хотим пить. Siamo assetati[10].
— A-а, — кивнула монахиня. — Для завтрака сейчас слишком поздно. Боюсь, все уже убрали. Я принесу воду вам в комнаты, си?