— Тогда, может быть, вам стоит рисовать то, что вы видите. Обычных людей, которые ведут обычную жизнь. Важно задокументировать и это тоже, ведь мы не знаем, что готовит нам будущее.
— Мне нужно идти обедать, — сказала я. — У меня меньше получаса до следующего занятия.
— И вы уверены… — начал он.
— Совершенно уверена. Пожалуйста, возвращайтесь домой, к своей семье.
Он кивнул.
— Ну что же, ладно. Но мне было очень приятно вас увидеть. Это как чудо, правда. Когда в прошлом году я поцеловал вас на прощание, то думал, что это в последний раз.
— Это и было в последний раз, — подтвердила я. — Мне действительно пора идти.
Я чувствовала, как начинают чесаться глаза, и намеревалась уйти, пока предательская слеза не покатилась по щеке. Пошатываясь, я слепо побрела в солнечный свет. От тротуара шли волны жара, от каналов не слишком приятно тянуло запахом гниющей воды. Я пересекла пьяцца перед академией, маленький горбатый мостик и вошла в глубокую тень узкой улицы. Зачем он так со мной? Ему что, совсем нет никакого дела до моих чувств? А потом я вдруг сообразила, что он тоже страдает. Он связан с женщиной, которую не может любить и которая, совершенно ясно, не любит его. Что может быть хуже? Однако я сразу же поняла что: любить мужчину, который никогда не станет твоим. И остаться ни с чем.
Глава 20
Каролина. Венеция, октябрь 2001 года
Сделав неуверенный шаг в большую тихую комнату, Каролина вдруг почувствовала, что у нее перехватило дыхание. И тут, как по команде, из прорехи в темных тучах выглянуло солнце, бросив луч света на воды канала Джудекка и открывавшуюся за ним лагуну. Каролина даже негромко ахнула от восторга.
— Это чудесно, — прошептала она.
— Синьора, — начал мужчина, выступая вперед. — Или правильнее будет синьорина?
— Синьора, — ответила Каролина, ощущая неловкость от прикосновения его руки, но не зная, как выйти из положения, чтобы это не выглядело грубо. Она повернулась к нему лицом. — У меня сейчас развод в разгаре. Муж переехал в Нью-Йорк.
Сообщив это, она почувствовала себя очень глупо; как будто ей хотелось дать этому человеку знать, что она свободна. Поразительная нелепость.
— Синьора, — продолжил он, — боюсь, что документ все-таки поддельный. Кто-то заморочил вашей бабушке голову. Есть же такое английское выражение? — И он подошел, чтобы забрать у нее бумагу. — Теперь я с вашего разрешения отнесу его юристу Да Росси, чтобы он разобрался, подлинник это или фальшивка.
Каролина документ не отдала.
— Вы, должно быть, считаете меня очень наивной, — сказала она. — Думаете, я разрешу вам забрать единственное доказательство того, что эта квартира принадлежит мне? С ним же может случиться какая-нибудь неприятность. Улетит, например, в окно и упадет прямо в канал. О ужас, какая досада, простите-извините.
— Нет-нет, уверяю вас, — начал ее собеседник, но Каролина перебила его:
— Не беспокойтесь, синьор, я лично отнесу его в мэрию. Уверена, там сверятся с записями того времени, чтобы разобраться, имеет ли он силу, а заодно выяснят, не переуступила ли бабушка свои права кому-нибудь еще.
Она снова убрала документ в сумочку и стала расхаживать по комнате. Сняла пылезащитный чехол с чего-то стоящего возле окна, и это оказался симпатичный инкрустированный столик из лимонного дерева.
— О-о! — Каролина провела рукой по столешнице. Чтобы бабушка Летти владела когда-нибудь такой красотой… Она выдвинула ящик, который оказался набит бумагой, вытащила верхний лист, ахнула и подняла взгляд, торжествующе улыбаясь: — Ну, вот, думаю, и доказательство того, что бабушка когда-то владела этой квартирой, согласны? — На листе был изображен вид из окна, перед которым они стояли, внизу виднелась подпись. Д. Б. — Вот, пожалуйста. Джулиет Браунинг. Моя двоюродная бабушка. Она была художницей. У меня с собой кое-какие ее работы, и могу утверждать, что и это тоже ее рука.
— Джулиет Браунинг? — Мужчина по-прежнему хмурился. — Художница? С чего бы семье Да Росси сдавать эту квартиру иностранной художнице? Не думаю, чтобы они когда-нибудь покровительствовали искусствам.
— Может быть, кто-то из старших членов семьи в курсе?
— Послушайте, — сказал мужчина, поглядывая на часы, — сейчас время обеда, мне нужно поесть. У меня сегодня еще полно дел.
— Хорошо, — ответила Каролина. — Я отнесу документ в мэрию и найду там департамент, где проверят этот документ на подлинность.
— На что? — До сих пор его английский был на диво хорош, но последнее слово, кажется, оказалось ему неизвестно.