— Нет, это чистой воды совпадение, уверяю вас. Я только что вышел от Альберто Бетори — у него книжный магазин на углу. Вы там уже бывали? Один из старейших магазинов в городе, там можно найти удивительные вещи. Настоящие сокровища. Я возвращался домой после деловой встречи с отцом, шел мимо, ну и меня туда потянуло. А потом я увидел вас. Два приятных сюрприза за один день.
Я сидела на лестнице, и он присел на корточки рядом, на самом ее верху.
— Как вам нравится наш город? И ваша академия?
— Очень нравится и то, и другое, спасибо.
— А как вы оказались в этом районе?
— Я живу неподалеку. — Я пожалела об этих словах сразу, как только их произнесла, заметив, что его глаза блеснули.
— Правда? А на какой улице?
— Я не собираюсь говорить вам этого, а то вы еще нагрянете в гости, и у нас обоих будут неприятности.
— Ладно, но ведь это не ваша улица, я правильно понял?
— Не моя.
— Вы же знаете, как она называется?
— Нет, не знаю.
Он улыбнулся:
— Это Рио Тера дей Ассасини.
— Рио тера вроде бы обозначает бывшую реку, которую засыпали, чтобы сделать улицу.
— Правильно. А ассасини?
— Звучит совсем как «ассасины».
— Именно! Вы правы. Улица ассасинов.
— Боже! — Я, встревожившись, подняла взгляд. — У ассасинов есть в Венеции своя улица?
— Конечно. А как еще их найти, если они вам понадобятся!
Я посмотрела на Лео, не понимая, не шутит ли он. Но вид у него был вполне серьезный.
— Но ведь не в наши дни, конечно? — Я вгляделась в тихую улочку: облупившиеся ставни закрыты, чтобы не пускать в дома зной, на крылечках сидят вездесущие голуби.
Он чуть пожал плечами.
— А что полиция?
— Я уверен, что и ей время от времени требуются ассасины.
— По-моему, вы просто водите меня за нос, Лео, — засмеялась я.
— Вовсе нет! Я и пальцем не дотронулся до вашего очаровательного носика, хотя мне и очень хотелось бы.
— Нет, я имела в виду… Это просто одно…
— Я знаю. Такое английское выраженьице. Вы знаете, что у вас совершенно сумасшедший язык? Отныне мы должны говорить только по-итальянски.
— Сейчас с итальянским у меня получше, — признала я. — За едой мне приходится беседовать, с квартирной хозяйкой, ну и, конечно, в академии тоже все время.
— А хозяйка говорит на чистом итальянском или на венецианском? Не хочу, чтобы вы научились плохому.
— Она родом из Турина, так что, по мне, она говорит на итальянском.
— Это хорошо. — Он снова встал. — Ладно, оставлю вас с вашими набросками. Я должен вернуться к работе, у нас сейчас большой проект. Лично Муссолини заказал у отца Бьянки суда, а наша задача — снабжать армию. Поставлять ей все необходимое по Средиземному морю.
— Для войны?
Он кивнул.
— Отец и тесть, кажется, без всяких колебаний готовы извлекать выгоду из таких вещей.
— А вы?
— Скажем так, я крепко подумаю, прежде чем согласиться. — Он пошел было прочь, но потом снова обернулся ко мне. — Придете в воскресенье посмотреть, как я гребу?
— Где?
— Во время большого праздника будет регата. Вы не знали?
Я покачала головой.
— Это одно из наших главных событий года, праздник Реденторе, спасителя. Его начали отмечать после того, как в шестнадцатом веке город был спасен от чумы. Днем устраивают всевозможные соревнования по гребле, и мне придется участвовать, хотя, боюсь, я не преуспею. Меня записал кузен, мы будем с ним вдвоем в одном экипаже. Он моложе и более ловкий в этом деле. А потом все пойдут по мосту к мессе в церковь Реденторе, и…
— А где она находится? — спросила я, потому что, хотя теперь уже знала много церквей, про эту слышала впервые.
— На Джудекке.
Я нахмурилась, пытаясь сообразить, что к чему.
— Но это же остров. Там нет моста.
— В воскресенье будет. — Вид у Лео стал очень довольный, он явно был рад меня удивить. — Его составят из барж, и люди пойдут к мессе прямо из Дзаттере, а потом будут устраивать пикники со своими родственниками и смотреть фейерверки. Вы должны сходить. Вам понравится.
— У меня нет родственников, чтобы устроить с ними пикник, — напомнила я ему.
— Позовите своих новых друзей из академии. Им тоже понравится.
— Предложу им, — согласилась я. — И посмотреть соревнования по гребле уж точно приду. И на фейерверки тоже останусь. Я их очень люблю.
— Я тоже. Раз вы собираетесь за меня болеть, буду грести изо всех сил. — Он послал мне воздушный поцелуй и поспешил прочь, а я осталась — взволнованная, встревоженная и вновь поставленная в тупик.