Сочетание напряжения, шока и облегчения подействовали на меня слишком сильно.
— Вам обязательно нужно все вышучивать? — ответила я по-английски. — Я чуть не утонула. Эта женщина не умеет плавать, поэтому вцепилась в меня и тянула ко дну. Если бы вы не подоспели… — и я подавила рыдание.
Лео положил руку мне на плечо.
— Все хорошо. Все будет хорошо. Теперь вы в безопасности. Не плачьте.
Плакать при нем мне действительно не хотелось, поэтому пришлось усилием воли загнать слезы назад.
— Я не плачу, — вызывающе бросила я.
Тут я заметила, что на корме сбились в кучу еще какие-то люди, судя по их виду, тоже спасенные Лео.
— Она — ангел, ее мне Бог послал, — сказала им толстушка, указывая им на меня. — Если бы она не держала меня над водой, я бы уже рыб кормила.
Лео отвел лодку к пристани, где уже ждали полицейские и волонтеры, чтобы вытащить нас на берег. Я пропустила вперед тех, кто постарше, и тут Лео придержал меня.
— А эту юную леди я отвезу домой, — сказал он. — Я знаю, где она живет.
— В этом нет необходимости, — возразила я, хотя меня била сильная дрожь.
— Мне нетрудно, — заявил он. — Идти вы не сможете. Вам нужно переодеться в сухое, чем скорее, тем лучше.
Он снова запустил мотор и, маневрируя среди лодок, пронесся до конца Дзаттере, мимо Санта-Мария-делла-Салюте и по Гранд-каналу. Буря несколько утихла, сменившись сильным дождем, но на воде по-прежнему творился хаос, лодки двигались во всех направлениях: кто-то пытался попасть домой, кто-то продолжал настойчиво стремиться к базилике Святого Марка в надежде на фейерверки. Лео пару раз ругнулся, когда в нас чуть не врезались. Но вот впереди наконец возник мост Академиа, и Лео свернул лодку в узкий канал прямо перед ним.
— Ближе никак, — сказал он. — Идти сможете?
— Думаю, да.
Говорить было трудно, потому что зубы стучали от холода. Лео привязал лодку и помог мне выйти из нее. Я попыталась пойти в сторону дома, но ноги не держали.
— Подождите, я понадежнее привяжу лодку, — проговорил он, выскакивая на фондаменту (так здесь называют набережные) и помогая мне. Пока мы шли по переулку, а потом и по моей улице, он поддерживал меня, обняв за талию. Я не сопротивлялась. Не думаю, что смогла бы проделать этот путь самостоятельно. Потом я вспомнила о ключах, ощупала карман и с облегчением обнаружила, что они никуда не делись, в отличие от пакета с едой, который плавал теперь где-то в канале Джудекка. Я достала их, но рука так дрожала, что попасть в замочную скважину не получалось. Лео взял у меня ключ, открыл входную дверь и помог подняться по лестнице.
— Спасибо, что доставили меня домой, — сказала я, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более церемонно. — А теперь вам, вероятно, нужно вернуться к семье.
— Я не могу вас оставить в таком состоянии, — возразил он и направился впереди меня в кухню. — У вашей квартирной хозяйки есть граппа?
— Не уверена, — ответила я.
Лео стал открывать шкафчики и проглядывал содержимое полок, пока наконец не воскликнул:
— Ага, вот она!
— Мне нельзя брать ее спиртное без разрешения, — запротестовала я, возвращаясь к истинно английской манере поведения.
Лео свирепо посмотрел на меня:
— Если она поднимет шум, я куплю ей целую бутылку.
И в моей руке оказался стакан.
— Выпейте это, потом снимите мокрую одежду и примите горячую ванну, — велел он.
Я сделала глоток. Граппа оказалась огненной на вкус, и я раскашлялась.
— Пейте до дна, — скомандовал Лео. — Это вам сейчас необходимо. А я пойду набирать ванну.
Допивая траппу, я вдруг вспомнила про газовую колонку и крикнула:
— Лео, осторожно! Когда откроете кран…
Конец моей реплики был заглушен громким хлопком, за которым последовала череда итальянских ругательств. Я бросилась в ванную.
— Я чуть без бровей не остался, — сообщил Лео.
— Простите, надо было вас предупредить. С этой колонкой нужно очень осторожно обращаться, — проговорила я. — Я-то уже приспособилась, но…
— Почему некоторые держат в доме неисправные вещи? — проникновенно вопрошал он. — Эта штука, наверно, времен самого Марко Поло.
— Дайте посмотрю. — Я развернула его к себе. Лицо у него слегка закоптилось. — Вроде бы брови на месте, — сказала я и потерла ему нос пальцем. — Вы только немножко в саже запачкались. Лучше сполоснитесь, а то потом объясняться придется.
Наши глаза встретились, и мы дружно расхохотались.
— Господи, и что дальше? — требовательно спросил он. — Ладно, во всяком случае, с вами не соскучишься. А теперь снимайте одежду.