Валентин подзывает экипаж, который медленно катится за хозяином на почтительном расстоянии, и заманивает девушку внутрь.
Экипаж делает несколько кругов по району Сент-Джайлз, но Валентин все никак не может довести начатое до конца. Он пытается, но терпит поражение. Девушка подбадривает его и корит себя. Такое затруднение ему незнакомо. Она мягко предлагает выпить бокал теплого вина, которое должно оживить его. Он качает головой, застегивается и глядит в окно кареты. Проезжая мимо цветочного магазина, он выходит, покупает девушке новый букет цветов и отвозит ее назад на Севен Дайлс. За ее молчание он расплачивается лишним шиллингом.
В его голове ничего не прояснилось. Это совсем не входило в его планы.
Хуже того, неудача с цветочницей вселяет в него беспокойство по поводу венецианки. Ему не хочется, чтобы подобная история повторилась с ней.
Не хочу бросать яблоки во фруктовый сад.
Он пожимает плечами и велит кучеру править назад к театру, где без всякого удивления обнаруживает управляющего, все еще сидящего за столом и работающего при скудном свете свечей. На столе лежат две стопки тетрадей. В одной стопке записаны доходы и расходы театра, а в другой учтены вещи, доставленные в Лондон контрабандой в сундуках, принадлежащих труппам, которые он приглашает из Италии, часто совместно с дорогим коллегой Валентином Грейтрейксом со Стоуни-стрит, Бенксайд.
— Грейтрейкс, негодяй, как дела? Tutto bene?[6]
Массимо Тоси, грузный и пахучий, как стог сена, с трудом приподнимается из-за стола. На его лице отражается смесь радости и тревоги. Это очень опасно — назвать Валентина Грейтрейкса негодяем. По всей видимости, сегодня Массимо просчитался. Посетитель окидывает его холодным взглядом и отвечает:
— И что ты мог бы для меня сделать? Разве это не правда?
— Именно, именно, — блеет Массимо. — С грузом все хорошо? Для твоих иностранных коллег что-нибудь нужно? Шампанское? Девочки?
— Будь так любезен, подумай лучше.
На лице Массимо появилось озабоченное выражение.
— Примадонна не… доступна сейчас, Валентин.
— Потом ты мне скажешь, что она монахиня. Актриса? Итальянская актриса?
Валентин делает несколько пошлых жестов опытными руками.
«Так приятно за ним наблюдать, — думает Массимо. — Досадно, что с ним так сложно вести дела».
Вслух он произносит:
— Она не похожа на других. Она очень странная. Я не знаю, что с ней. Раньше ее здесь никогда не было, ее впихнули в постановку в последний момент. Актриса, которая должна была изначально играть эту роль, ушла с ребенком, кажется. Она умеет играть, ты мог сам в этом убедиться, но все равно с ней что-то не так. Не трать на нее время. Ты не первый, кто приходит ко мне по поводу нее.
У Валентина внутри все клокочет от негодования: какие-то самонадеянные ублюдки хотели его обскакать. Перед его внутренним взором сменяют одна другую картины страшной мести.
Но управляющий поясняет, что никому не удалось добиться желаемого от этой дамы, поскольку, когда она не на сцене, то ведет целомудренный образ жизни. Она не флиртует, не ищет удовольствий или золота. Все кошельки с деньгами она обычно отсылает назад владельцам, и в ее комнатах никогда не проходят поздние ужины. Ее апартаменты находятся не в престижном районе Сент-Джайлз, но в Сохо, здоровом месте, любимом скорее иностранными послами, чем актрисами. Она никогда не заводит долгов. Более того, ведет себя тихо и скромно — ничего не требует, ни с кем не ругается, даже с девицами, которые прислуживают ей во время одевания. Кажется, что она боится любого, кто больше или меньше ее самой. На самом деле, судя по всему, она очень похожа на ту благонравную и дрожащую деву, которую играет на сцене, хотя, конечно, немного старше, чем ее героиня. Она избегает других актеров, словно бы они оскорбляют ее чувства своим существованием. После каждого представления она быстро одевается в простые одежды и возвращается домой в обычном портшезе.
Она пробыла в Лондоне всего несколько дней, а уже стала культовой фигурой. Мужчины заказывают табакерки с ее портретом. Некоторые готовы выложить баснословные суммы, чтобы получить то место в партере, куда в какой-то момент представления упадет ее ласковый взгляд. Идет оживленное обсуждение ее особой притягательности. Одни говорят, что всему причиной ее актерский талант, поскольку ей с равной легкостью даются как комические, так и драматические роли. Другие утверждают, что добродетель, которую она выказывает за рамками сцены, влечет к ней мужчин. Они, подобно собакам, сидят под окнами ее комнат, которые она изредка покидает по разным важным делам. В целом такое из ряда вон выходящее событие случается редко, потому вся труппа бывает им озадачена.