Что же произошло? В пятидесяти километрах к югу от Венеции, на небольшом участке перед устьем реки По, внезапно упало атмосферное давление, усилив ветер сирокко, который, в свою очередь, поднял прилив на тридцать сантиметров выше прогноза. «За тридцать пять лет работы я никогда не наблюдал ничего подобного», – сказал Паоло Канестрелли, бывший директор Центра прогнозирования приливов и отливов муниципалитета Венеции.
Из моего окна было видно, как вода переливается через канал, мягкой волной накатывает на землю и покрывает те участки, которые вообще никогда не затапливаются. Около одиннадцати вечера отчаянно взвыли сирены, и в этом попеременном вое ощущалась нехватка достаточно высоких нот, чтобы передать уровень тревоги. На кампо возле дома заплыла моторная лодка с четырьмя людьми на борту (представь себе баттелло, вдруг оказавшийся на площади, где должны гулять прохожие). Хозяин лодки пригнул мотор к корме и держал его под углом, чтобы винт вихрился по поверхности и не сломался, задев о мостовую. Так, в воде глубиной полметра, он пересек все затопленное кампо и довез друзей до дома, то ли чтобы те не вымокли, то ли шутки ради.
Ветер утих. Я вышел пройтись после полуночи, когда вода уже спадала. Me xe s’ciopà el pavimento[37], – услышал я слова одного кустаря: «У меня пол прорвало». Я остановился послушать: он побежал в лавку, электричество вырубило. Он заметался в темноте; воду с калле нагоняло волной, как будто ты на пляже, а не в центре города. В полумраке было слышно, как одна за другой лопаются половицы: они не могли сдержать натиск воды. Он включил фонарик в телефоне и посветил на тяжеленные вазы и статуэтки: они подскакивали и валились на пол.
Я продолжил разведку. На пути встречались магазинчики модной одежды. Одежду наспех свалили на прилавки, точно уцененное тряпье. Полуодетые манекены попадали на пол. Швейцары в униформе с лампасами и в фуражках с козырьками, в брюках, закатанных до икр, орудовали швабрами, стоя босиком на ледяном полу. Прачечные самообслуживания оказались затоплены, дорогущие стиральные машины можно выбрасывать, хозяева были мрачнее тучи. Погруженные в темноту кварталы судорожно освещались телефонными фонариками. Вода убывала так же яростно, как и прибыла; она вытекала из портиков, вприпрыжку струилась по ступенькам подъездов и резво сбегала обратно в лагуну. Молодые жильцы в недоумении смотрели на нее, стоя на пороге домов на первых этажах. Вода закручивалась водоворотом вокруг их лодыжек. Наверное, это были иногородние студенты, впервые застигнутые «высокой водой». Тем временем я получал известия о поваленных деревьях, вывороченных из мостовой мазеньо, сломанных причалах вапоретто. Знакомая пара, живущая на первом этаже, лишилась холодильника, плиты, стиральной машины, хотя они размещались на подиуме. Не знаю, как они спали в ту ночь и спали ли вообще, потому что вода насквозь промочила матрас.
Даже самые предусмотрительные владельцы магазинов ничего не смогли сделать. Один мой приятель думал, что у него все в порядке: он поместил товар на безопасную высоту метр семьдесят, и ему казалось, что он слегка переусердствовал. В итоге магазин залило на шестьдесят сантиметров грязной водой. Страховые компании не покрывают такого рода бедствия, они не возмещают ущерб от «высокой воды».
Наутро я отправился к зубному врачу за два часа до назначенного времени, иначе не добрался бы, поскольку хлынула очередная приливная волна. Стоматолог попросил меня об одолжении: он дал мне пару высоких рыбацких сапог, чтобы я отнес их его ассистентке; в тот момент она застряла в двухстах метрах от его кабинета и без них не смогла бы прийти на работу.
Спустя несколько часов, уже не досчитавшись одного зуба мудрости, я зашел узнать, как дела у знакомой книготорговки. Та разрыдалась у меня на плече: накануне вечером, доверившись прогнозу, она расчистила первый ряд полок, но вода добралась и до второго. Пропали сотни книг, в том числе и еще не распакованные. От защитной целлофановой оболочки толку мало, вода все равно попадает внутрь, и книги вздуваются, как в смирительной рубашке; кажется, слова вот-вот полопаются. Перебирая книги, я не мог отделаться от мысли, что хотел бы научиться писать именно такие книги.
Вместе с лицеистами, вызвавшимися помочь, мы сделали в книжном уборку, очистили и просушили книги. Во второй половине дня я прошелся по городу уже на закате. Повсюду кипела работа: люди сметали мусор, возвращали все на свои места. Я видел, как несколько вапоретто под напором воды подняло, прижало друг к другу и вынесло на каменную риву. Cтолбики балюстрады и парапеты были опрокинуты, причальные столбы выкорчеваны и запущены, как торпеды, по памятникам. Веранды гостиничных баров сорваны, мостовые пандусы для инвалидов искорежены. Конечно, даже такое полноводье не сравнится с разрушительными наводнениями, которые все чаще и чаще случаются в мире в начале этого века. Но город хрупок, и достаточно совсем немного, чтобы разворотить его. Земля милосердно предупреждает нас умеренными бедствиями.