Но атмосфера в большинстве комнат виллы Пизани значительно легче, чем можно предположить, исходя из этих ассоциаций. Здесь есть комнаты, посвященные Помпее, фрески, где можно видеть фигуры людей в одеждах XVIII века в обрамлении роскошных садов, огромный салон, или бальная зала с эффектами росписи, обманывающей зрение, и последние большие потолочные росписи (1761–1761), выполненные Джамбаттиста Тьеполо перед отъездом в Мадрид, где он работал у короля Карла III Испанского. В этом «апофеозе Пизани», как говорит Майкл Леви в своих исследованиях, «он совместил аллегорию и персонификацию, изобразив современных ему представителей семьи среди облаков, спокойных и уравновешенных, рядом с самими богами, на седьмом небе оптимизма».
Из Венеции легко добраться до Падуи, Виченцы и Вероны. Падуя, расположенная ближе всех, пожалуй, наиболее остро ощущала на себе бремя (а также выгоды) вхождения в империю. Но ряд факторов помог городу сохранить свою индивидуальность. В 1222-м здесь основали второй в Италии университет (первый находился в Болонье), впоследствии прославившийся качеством преподавания медицины и абстрактных материй. В число студентов-медиков Падуанского университета в начале XVII столетия входил и Уильям Харви. А спланированный амфитеатром анатомический театр 1394 года сохранился до нашего времени. Орто Ботанико, ботанический сад, основанный в 1343 году, был, как выражается Кориэт, «известен более других уголков христианского мира благодаря великолепным свойствам его лекарственных трав». Позже медицинское направление сместилось и стало скорее общеботаническим; здесь посадили пальмы и — в конце XVI столетия — первые в Италии подсолнухи и сирень. С 1830-х годов помимо университета появился еще один центр интеллектуальных дебатов — кафе «Педрокки». Отчетливо падуанский характер носит и культ святого Антонио. Португальский миссионер XIII века направлялся в Африку, когда шторм сбил его с курса и привел в Италию, где тот и остался и через некоторое время стал другом и учеником святого Франциска и святым покровителем деторождения, бедняков и потерянных вещей. Церковь, куда приходят ему поклониться, базилика Сант-Антонио, известная еще и как просто «Иль Санто» («Святой»), была основана в 1232-м, на следующий год после его смерти. Паломники продолжают приходить в этот храм, выстроенный в несколько восточном стиле, увенчанный многочисленными куполами, и оставляют дары и обеты, в том числе и маленькие восковые изображения рук, ног и сердец.
Снаружи, на пьяцце дель Донателло, находится гордая своей светскостью конная фигура кондотьера Гаттамелаты (лукавого «медового кота», менее известного под своим настоящим именем Эразмо да Нарни), который умер в Падуе в 1443-м, после того как верой и правдой сражался за республику в ее войнах на материке. Он выглядит очень решительным, лицо суровое, взгляд устремлен вдаль, жезл и меч расположены четко по диагонали. Почти таким же решительным кажется и его конь с туго подвязанным хвостом, поставивший одну ногу на пушечное ядро.
Еще одна падуанская достопримечательность — капелла Скровеньи, известная также как капелла Арена, поскольку находится рядом с развалинами античного амфитеатра. Ее построил Энрико Скровеньи в 1303-м, отчасти в искупление грехов семьи: его отца, ростовщика, Данте отправил в седьмой круг своего Ада. Примерно в 1303 году капеллу декорировал Джотто ди Бондоне, выдающийся живописец своего времени и первый художник, широко прославившийся именно как личность с конкретным именем. (Он даже появляется в роли остроумного хитреца в новеллах Боккаччо.) Его до сих пор считают новатором, человеком, резко порвавшим с византийскими традициями в живописи. Как позднее сказал один из комментаторов, он перешел «с греческого на латынь». По крайней мере в глазах Запада, он писал фигуры более натуралистично, чем его предшественники, с большим чувством и более естественно и привычно располагал их в пространстве. Генри Мур называл его работы «скульптурными». Он стал первооткрывателем и в области фресок, менее популярной формы живописи в Венеции с ее соленым воздухом; отчасти поэтому наибольшее влияние Джотто оказал на своих земляков — флорентийцев. Фрески Арены рассказывают на небольшом пространстве, но последовательно и очень выразительно, историю жизни Святой Девы и Христа, а под ними расположен гризайль «Добродетели и Пороки». Здесь вы увидите множество запоминающихся сцен, a cpeди них — ту самую, где окруженные солдатами с дубинками и факелами Христос и Иуда смотрят друг другу в глаза, и черты предателя искажаются поцелуем и преступленьем.