Всеми этим выборами и контролем занималась, естественно, знать. Одна из удивительных особенностей венецианской истории — представители других слоев общества достаточно равнодушно относились к тому, что не допущены к власти. В 1260 годах, что было необычно для Венеции, наблюдались некоторые волнения в торговых гильдиях, которые в других городах Италии обладали несравненно большим влиянием. Меры, принятые дожем Лоренцо Тьеполо в 1268 году, вероятно, помогли немного успокоить их недовольство. Гильдиям предоставили больше самостоятельности и отвели заметную роль в публичных церемониях: шаг тактически правильный и значимый в городе, который по любому поводу с радостью устраивал пышную церемонию и видел в богатстве символ собственного величия. Примерно в то же время Тьеполо основал должность, предназначенную только для гражданина Венеции, избранного Большим советом, — должность верховного канцлера. Верховный канцлер стал главой всех государственных служащих, и его положение давало ему если не прямую власть, то, по крайней мере, неоспоримое влияние. Этот факт также получил публичное признание: на многих церемониях этот советник следовал вторым, сразу после дожа. Кроме того, ему немало платили, как и старшим секретарям канцелярии. Чиновники рангом пониже тоже, похоже, имели возможность сделать карьеру. На государственной службе состояли также стражники, лодочники, посыльные и так далее.
Когда в 1509-м Венецию, казалось, вот-вот заполонят враги, а венецианцы непривычно громко возмутились тем, что, будучи вынужденными платить столь высокие налоги, они тем не менее отстранены от участия в принятии решений, советник Антонио Лоредан встретился с большой группой горожан во Дворце дожей. Он весьма убедительно говорил им о том, каким уважением и какими преимуществами они пользуются: многие занимают важные должности, иногда даже передающиеся по наследству, и должности эти более стабильны, чем посты знати; о том, насколько временные должностные лица из знати полагаются на своих многоопытных подчиненных; как повезло этим гражданам по сравнению с Лореданом и представителями его класса, которым под гнетом традиций приходится щедро тратиться на одежду, церемонии и — мудро добавлял он — «развлечения для народа». Не всех его слова убедили, но согласных было достаточно, чтобы недовольство не вылилось в восстание. (Еще одну область, в которой незнатные горожане могли добиться уважения и почета, образовали скуолы, или религиозные братства. См. главу 6.)
Большой совет или Maggior Consiglio обладал мощной властью. По практическим соображением в XIII веке он заменил собой старый arengo — собрание всех граждан. По тем же причинам по мере того, как государство богатело, увеличивалось его население, а границы распространялись далеко за море, принятие решений по большей части доверили Сенату, куда избирали 120 человек. В него также входили члены Совета Сорока (высший апелляционный суд), Совет Десяти (ведавший вопросами безопасности республики), Совет дожа, и сохранявший еще достаточно влияния дож. Однако изначально роль Большого совета была важна еще и потому, что его строение позволяло мелкой знати почувствовать свою причастность к управлению. В 1297 году произошло закрытие (serrata) Большого совета, то есть членами Совета могли теперь стать только те, кто находился в его числе в предыдущие четыре года. Несколько позже решили, что в Совет может войти любой гражданин (мужского пола, естественно), чьи предки когда-либо состояли в совете. Утверждалось, что эта система помогала бороться с раздробленностью среди знати, поскольку признавала своими членами не только самых родовитых горожан, но и тех, у кого не было связей или денег. (Обедневшая знать — их еще называли barnabotti, потому что они часто селились в приходе Сан-Барнаба — стала распространенным феноменом значительно позже, в XVII и XVIII веках, когда благосостояние Венеции явно пошло на убыль.) С 1297 по 1311 год количество членов Большого Совета возросло в пять раз, и это вскоре привело к необходимости построить новый, торжественный зал Большого совета во Дворце дожей — еще одно публичное утверждение величия патрицианского самоуправления.