Ситуация на востоке Средиземного моря ухудшалась, и папе Пию V удалось открыть глаза жителям христианского мира на растущий риск дальнейшего распространения турецкой экспансии. Он предпринял определенные дипломатические шаги, и в 1571 году образовался союз, в который, помимо прочих государств, вступили Венеция, ее заклятый враг Генуя и не менее враждебная ей Испания. Известия о судьбе Фамагусты и Брагадина достигли объединенного флота за несколько дней до столкновения с турецким флотом у Лепанто (Навпакт) 7 октября 1571 года, и солдаты, а особенно — венецианцы, загорелись жаждой мести. Под общим командованием Дона Хуана Австрийского, сводного брата короля Филиппа II Испанского, после яростной перестрелки и рукопашного боя союзники одержали победу. Из 208 кораблей 110 пришли из Венеции, ее владений на материке или остававшихся у нее колоний на Крите, на Ионических островах и в Далмации, хотя — под влиянием ли общего эмоционального подъема или из-за нехватки людей — венецианцы пустили на свои корабли немало испанских солдат. Это была жестокая битва, христиане потеряли 9000 человек, турки — 30 000 убитыми, и 8000 турок попали в плен. (Многие из пленников позже пригодились на галерах.) Лишь 12 христианских галер пошло ко дну, а у противника ИЗ галер было потоплено и 117 захвачено в плен.
Когда десять дней спустя вести с Лепанто достигли Венеции, все вздохнули с облегчением. В церквях звонили колокола и люди танцевали прямо на площадях. Дон Хуан в соответствии с полученными от брата инструкциями не стал пользоваться преимуществом и продолжать наступление дальше на восток: Испанию больше занимали события в Северной Африке. Формально Венеция отказалась от своих притязаний на Кипр в 1573-м. Но после Лепанто все невероятно воспряли духом. Какое героическое звучание обрела эта битва в венецианском мифотворчестве, заметно хотя бы по тому, как она изображена на картине Андреа Вичентино в зале дело Скрутиньо во Дворце дожей. Картина буквально ощетинилась веслами, мачтами, мушкетами, стрелами, мечами; несметное количество людей — ив тюрбанах, и в шлемах — сражаются по колено в крови и воде, на палубах, среди разбросанных весел, под гром стрельбы. Они бьются одинаково отчаянно и под знаменами с изображением полумесяца, и под флагами со львом Святого Марка.
Новое столкновение между Венецией и Оттоманской империей произошло в битве за Крит, столица которого Кандия (Гераклион) более двадцати лет (1648–1669) оставалась неприступной, несмотря на все усилия турок. Крит, куда в 1453 году стекались многие византийские беженцы, давно уже стал настоящим плавильным тиглем, где венецианская и греческая культура сливались и смешивались, обогащая друг друга. И потому победа турок означала для республики большие потери и в культурном, и в финансовом плане. На этот раз помощь от других европейских государств подоспела только к самому окончанию событий: в июне 1669-го сорок кораблей с французскими добровольцами под папским флагом прибыли наконец к великой радости жителей осажденного города. Всего шесть дней спустя французы были обращены в бегство, а их предводитель, герцог Бофор, погиб вместе с пятьюдесятью своими солдатами, когда случайно взорвавшийся порох не позволил им внезапно напасть на турецкие позиции. Уцелевшие отправились восвояси в августе, а венецианский флотоводец Франческо Морозини наконец смирился с неизбежностью и начал переговоры, добившись в обмен на капитуляцию разрешения защитникам и немногим оставшимся в живых обитателям Кандии беспрепятственно покинуть город.
Но осада Кандии не означала полного прекращения присутствия Венеции в Греции и не стала окончанием карьеры Морозини. В 1685 году его поставили командовать силами (ставшими теперь частью Священной лиги, куда вошли папа, император и Венеция), которые захватили остров Санта-Маура (Левкас), а затем, после нескольких месяцев осады, Корон. На помощь венецианцам пришли германские бомбардиры, и республика смогла отвоевать практически весь Пелопоннес. В 1687 году Морозини напал на Афины, что привело к печально известным событиям: турки использовали Парфенон как пороховой склад, а немецкие артиллеристы его подорвали. В марте 1688-го, когда должность по удачному стечению обстоятельств освободилась, Морозини выбрали дожем, и он продолжил свои ратные подвиги. И снова в умах венецианцев мгновенно вспыхнула ассоциация с Энрико Дандоло и добрыми старыми днями господства на Востоке.
Морозини умер во время очередной экспедиции в Грецию в 1694-м, в возрасте семидесяти пяти лет. К тому времени завоевания были завершены. По Карловицким мирным договорам в 1699 году Венеции удалось по крайней мере сохранить Пелопоннес, но Аттику пришлось волей-неволей вернуть туркам. В 1715-м турки провели решительную военную операцию, и Венеция вновь потеряла Пелопоннес. Но венецианская Греция на Ионических островах и Кифере (основной источник ввоза изюма, апельсинов, лимонов и вина) уцелела до самых последних дней существования республики. Оттоманская империя к этому времени и сама вступила в пору долгого упадка, и в последние годы существования Венецианской республики представляла несравненно меньшую угрозу ее интересам.