Записав избранные отрывки, вам следует перейти на ночной образ жизни. Едва стемнеет, выходите из гостиницы, включайте музыку, сворачивайте на втором перекрестке направо, затем третий поворот налево — и позвольте себе заблудиться. Венеция — один из самых безопасных городов мира, и рано или поздно вы наткнетесь на какой-нибудь ночной вапоретти, которые курсируют круглые сутки. Взойдите на борт, посмотрите на город с воды, а потом постарайтесь пешком отыскать дорогу обратно. Вы в буквальном смысле слова останетесь с городом один на один — самая большая роскошь, которую он может вам предложить, — и если звуки, услаждающие ваш слух, не настроят вас на близкое и эмоциональное общение с призраками браунинговских «милых усопших» женщин и мужчин, мне остается вас только пожалеть.
Но было бы проявлением дурного вкуса увенчать эту прогулку размеренными звуками Пятой симфонии Малера на том лишь основании, что Висконти использовал ее в своем фильме по новелле Томаса Манна, действие которой происходит в Венеции. Малер писал «Адажиетто» как песнь о любви для своей жены Альмы, и его вовсе не следует исполнять в похоронном ритме, да и не имеет оно ничего общего ни со смертью, ни с нашим волшебным городом. Я бы предложил вам послушать музыку из первого действия балета Стравинского «Орфей», с его эллиптическими аллюзиями на струнные остинато Вивальди, где возгласы деревянных и медных духовых — будто появление призрака Габриели, а финальная незаконченная прогрессия буквально нашептывает нам «И что теперь?..». Краткое, проникновенное и незавершенное — это идеальное музыкальное «прощай» городу, любимому композитором больше остальных. Он похоронен на острове-кладбище Сан-Микеле, тихом пристанище, где в часы, когда город наводнен туристами, стоит укрыться, погрузившись в чтение превосходного путеводителя Мартина Гаррета и, может быть, еще «Незримых городов» Итало Кальвино — нечто вроде бедекеровского спутника путешественника по Венеции нашей мечты. Скоро наступит ночь, и незримый город вновь обретет плоть.
Майкл Дибдин
От автора
Путешествие в Венецию нельзя заменить ничем. Но можно, впрочем, сделать это событие более полным, предварительно собрав сведения о городе. Небесполезно прочитать целиком длинную историю Венецианской республики. Если же вам хочется чего-то более поэтичного, вы могли бы, скажем, побродить по Венеции Генри Джеймса, пока она не станет частью вашей собственной Венеции. Приезжая во второй раз, а потом в каждый последующий, вы заметите, что общее впечатление всякий раз будет впитывать в себя воспоминания, прочитанные книги и последнюю новую, удивительную встречу с городом. Сознательно или нет, мы сравниваем Венецию средневековых хронистов, Рескина, Иена Макьюена — или Карпаччо или Каналетто — с нашей собственной; мы следуем некоторыми из их маршрутов, повторяем их слова и интонации.
Эта книга представляет сведения об архитектуре и искусстве Венеции. Она включает в себя также очерки об истории города, его литературе, музыке, театре, празднествах и кухне. Автор стремился помочь читателю обрести свою собственную Венецию, уникальную и неповторимую.
Мне хотелось бы поблагодарить Джона Эдмондсона за интерес и добрые слова, Джеймса Фергюсона за весьма полезные предложения и замечания, а также Элен, Филиппа и Эдмунда за поддержку.
Мартин Гарретт
Введение.
Земля и вода
Путеводители зачастую настойчиво убеждают путешественников в том, что в Венеции можно куда угодно добраться на лодке. Лирический герой стихотворения Роберта Браунинга «Токката Галуппи» считает, что «море там вместо улиц», но ему-то как раз такое заслуживающее порицания преувеличение простительно, ведь он «никогда не покидал Англии». На самом деле здесь не только существуют улицы в привычном смысле этого слова, но их еще можно разделить на несколько типов: узкие — calle; rio terа, которые получаются, когда засыпают землей небольшие каналы (rio); или крытые — sottoportego, более широкие — salizada (так в Средние века изначально называли первые мощеные улицы), протянувшиеся вдоль каналов fondamenta и, наконец, riva — пристани. Кроме того, есть еще, например, и построенная в XIX веке длинная Страда Нова, начинающаяся у вокзала и тянущаяся до самого моста Риальто, или широкая виа Гарибальди в восточной Венеции (в прошлом тоже канал) с ее бесчисленными барами, ресторанами, магазинами и прилавками прямо на улице, где по утрам торгуют фруктами.