— Весьма сожалею. Непременно передайте вашей матушке мои пожелания скорейшего выздоровления.
— Непременно передам, благодарю вас.
В купе воцарилось молчание. Попутчик, однако, явно не собирался прекращать разговор.
— И все же я надеюсь, — вновь заговорил он, — что, несмотря на краткость пребывания в Венеции, вы вполне удовлетворены результатами вашей работы. В последние годы применение рентгенографии в живописи позволило сделать ряд волнующих открытий. Подумать только, с помощью рентгеновских лучей можно увидеть первоначальный вариант картины, как развивалась художественная мысль автора, его исправления. Да это просто чудо! Еще раз прошу прощения за назойливость, но вы так спешно уезжаете, что никто в Венеции ничего не узнал о ваших последних находках. Я не слишком вас обременю, если попрошу рассказать мне о них?
Марко Дзампьеро понял, что так легко ему не отделаться, и с сожалением оторвался от окна.
— Знаете, я наверняка вас разочарую, мне в общем-то нечего рассказывать.
— А я так уверен в обратном, ну не томите, профессор.
— Хорошо, хорошо, раз уж вы хотите, извольте. Приехав в Венецию, я перво-наперво исследовал небольшое полотно Джорджоне, оно хранится в Академии и называется «Гроза». Сколько чернил пролито по поводу этой картины, не так ли? Сколько людей ломали голову над тем, что же там делают эти два персонажа — солдат и обнаженная цыганка. И почему они расположены на таком расстоянии друг от друга? Может, мужчина там, чтобы защитить женщину? И почему она смотрит зрителю прямо в глаза? Так вот, как я уже говорил, в этом конкретном случае рентгенография не столько дает ответы на вопросы, сколько порождает новые. Вообразите, с помощью рентгеновских лучей я открыл, что художник первоначально хотел изобразить вторую обнаженную женскую фигуру, моющую ноги в ручье, но потом внезапно превратил эту найду в одетого солдата, которого вы видите на полотне сегодня. Две женщины в первом варианте картины — мужчина и женщина в окончательном! Вот все, что я могу сказать об этом произведении, так и не раскрывшем своих тайн!
— Все это интересно, в самом деле интересно, но скажите, что вы узнали о полотнах Тинторетто?
— Тинторетто? Да ничего… Ничего особенного…
Марко Дзампьеро вновь вытер лоб платком. Понимая, что попутчик хотел бы получить более конкретный ответ, он заплетающимся языком продолжал:
— Вам, наверное, было бы интересно узнать кое о каких моих открытиях. Дело в том, что в «Распятии» несколько персонажей были дописаны уже после того, как картина была закончена… А, например, в «Поклонении пастухов» изменен цвет складок одежды. Но уверяю вас, кроме этого, я действительно ничего интересного у Тинторетто не нашел.
— Так-таки и ничего, профессор?
— Нет, нет… ничего… уверяю вас… Теперь, если позволите, я хочу немного подремать… Дорога до Рима утомительна.
Сказав это, Марко Дзампьеро прикрыл лицо поднятым воротником пальто, вытянул ноги, глубоко вздохнул и закрыл глаза.
— Профессор, профессор, если вы хотите спать ангельским сном, у меня есть с собой великолепное снотворное.
Марко Дзампьеро, невнятно пробормотав дежурные слова благодарности, знаком дал понять, даже не открыв глаза, что отказывается от предложения.
— Но я вам настоятельно рекомендую, таблетки действительно очень хорошие…
— Да говорю вам, не надо, — недовольно пробурчал профессор.
— А я говорю, надо, я уверен, вы примете…
Человек приставил к боку профессора дуло пистолета.
Профессор вздрогнул и в ту же секунду осознал, что уже слишком поздно. Слишком поздно спасаться бегством — он в руках своего убийцы, и тот силой запихивал ему в рот таблетки.
— Вот видите, говорил я вам, не надо привередничать. Вот, еще одна, и еще, глотайте их все, чтобы ни одной не осталось!
Поезд Венеция — Рим прибыл на вокзал Вероны. Уже стемнело. Несколько пассажиров вошли в вагон, медленно прошли по узкому коридору, открыли дверь в купе, где стоял легкий запах сигарет. Им не показалось странным, что грузный мужчина крепко спит, приникнув лицом к окну. И только поздно ночью контролер обнаружил, что неподвижно сидящий человек давно мертв. В его карманах он нашел документы, удостоверяющие личность, пустую коробочку из-под снотворного и старинную золотую монету.
От кого: Alessandro Baldi
Кому: WJeffers@st-able.usa