– Слушай, ты всегда такая Ведьма? Упс, прости. Тебе же изменил такой горячий жених. Я совсем забыл.
– Кофе остыл?
– Что?
– Я говорю, кофе остыл у тебя, – беру чашу из рук в край оборзевшего гостя. – Подогрею, давай. Тебя. Вышел он, мистер олимпия, без майки. Думал поведусь на твои мощи экземные? Хер тебе.
Напиток похожий на деготь стекает по красивой мускулистой груди поганца некрасивыми каплями.
– Ах ты… – рычит он.
– Сука, я помню. А теперь вали в свои райские замки миллиардерские и больше не попадайся мне на глаза. Понял? Проваливай, – хохочу я, подскакивая вокруг Милосского, похожего сейчас на медведя шатуна. Истерика накрывает удушливой волной. Сейчас он уйдет, я свалюсь на пол и буду рыдать, потом возьму в руки свою приключенческую задницу, поеду на работу. Там отвлекусь. Торт еще надо купить, мать его. Бабуля моя повелела купить три шоколада эклерный. Где я найду его в этом городе? Одному богу ведомо. О боже. У меня в доме разозленный до состояния раскаленного утюга мужик, а я думаю о дурацком торте. Который, скорее всего, будут мои родственники на моих поминках доедать. Потому что бабушка меня запыряет влагалищным зеркалом. – Приперся он. Это не ты мной попользовался, а я тобой, понял? Отомстила жениху. Теперь поеду, с ним помирюсь, и будем мы с ним счастливы. Да, я его знаешь как люблю? А ты так, одноразовый. Понял? Уходи. Мне надо на работу. Потом к родным. У меня и без тебя полно проблем. Торт этот еще вонючий. Если бы ты знал, как я тебя ненавижу, – всхлипываю я. Сил на вопли больше нет. Да и соседи уже начали стучать по батарее. – Уходи, пожалуйста.
– Да пошла ты, психопатка, – он смотрит прямо мне в лицо. Нет, не зол. Брезгливо кривит свои чертовы губы. Он – король мира. Я королева больных писек. Разные миры. Скорее всего этот самоуверенный и самовлюбленный мужик родился с золотой ложкой во рту. Просто ему стало скучно, решил развлечься. – Знаешь, твой Вазген просто слабак. Ну, пока, Ведьмера. Хотя, знаешь, я же должен за гостеприимство тебе отомстить, и за огненную ночь. Кстати, я не пользуюсь пьяными бабами. Брезгую. Таскал тебя в туалет, как проклятый и волосы держал.
– И все? – у меня челюсть отпадает от осознания, что я просто сумасшедшая истеричка.
– Отвезу тебя, а то вдруг ты еще кому по машину бросишься. Я просто за того несчастного переживаю.
– Слушай, не знаешь, где торт взять три шоколада? Эклерный, – выдыхаю я, растеряв весь свой боевой задор.
– Не знаю. Я не местный. Тебе бы к эндокринологу. Настроение меняется, как морская погода. Я тебя бояться начинаю.
– Правильно. Бойся.
– Жду в машине. И не задерживайся. У меня сегодня важное подписание договора.
Он уходит, а я вдруг понимаю, что так и стою в трусах, надетых задом наперед и футболке. Чужой футболке, пахнущей Милосским. Так вот почему он был по пояс голым. О, черт… Я истеричка. Я полная дура. Он прав. Прав. Стыдно до опупения.
Пятнадцать минут мне хватает на то, чтобы почистить зубы, привести себя в подобие человека и одеться. Еще пятнадцать – чтобы найти ключи от квартиры. Опаздываю я катастрофически. Но даже если меня за это растерзает наш главнюк, даже если метеорит на землю упадет и разнесет к чертям мою тупую голову, я ни за что не сяду в машину к этому гризли. Нам слишком тесно с ним в огромном джипе. Выглядываю в окно. Не проскочить мимо. Машина стоит прямо у входа в подъезд, агрессивно мигая фарами. Паразит предусмотрительный. До кухни иду, как будто мне к ногам привязали гири. Балкон, пожарная лестница, торец дома. Ну да. Угловая у меня квартира, не айс, но все же лучше, чем жить в одном огромном доме моих пращуров, которых лучше на расстоянии любить крепко и уважать. Пятый этаж не так высоко, но я едва сдерживаю вопль радости, чувствуя под ногами твердь земную. Еще немного. Бросок по пересеченной местности, метров пятьсот и я на автобусной остановке. Я тебя сделал, Милосский. Точнее, я просто сбежала, чтобы не смотреть в глаза своей совести. Красивые глаза, цвета стали. Так, стоп, а почему он без трусов был?
Глава 7
Матвей Милосский
Сорок минут. Я потерял сорок минут своего времени, стоящего как крыло самолета.
– Врачиху ищешь? – высунулась из квартир напротив той, в которую я провел сегодняшнюю ночь, бабуська, похожая на чесоточного серебристого пуделя. – Так энто, она дома то не принимат. Я к ей как-то стукнулася, говорю, доча смеряй мне давление. Так она мене послала знашь куда?