Я был весьма удовлетворен случившимся: этот блэп наверняка перестанет впредь насмехаться над нзредами.
В самой заросшей части болота я наконец обнаружил лидера моего собственного пола, окруженного юными нзредами. Когда я подошел к нему и принялся рассказывать, он тут же отпустил учеников.
— Место встречи, которое вы предложили флин флинну, несомненно устроит обитателей суши, а как быть со сроб сроббом?
— Дело в том, что у подножия шестой высочайшей горы протекает небольшой ручей, — сообщил я ему. — Ручей, конечно, не особо широкий, но лидер сробов в состоянии приплыть туда без особых проблем. В самом неудобном положении окажется мленб мленбб, это для него непривычное испытание.
— Ай, бросьте, мленбы постоянно чем-то недовольны, — возразил лидер нзредов. — То, что там ручей, это хорошо, нам будет только безопаснее, в смысле ветра да и вообще. Ты довольно мудро все это организовал, нзред шафалон, и я уверен, что совсем скоро ты сам станешь нзред нзреддом, в отличие от твоих беспечных сверстников, способных лишь к вырождению рода.
Похвала вскружила мне голову. Удостоиться чести услышать, что мне надолго удастся избежать ассимиляции, — серьезный комплимент. Сама мысль, что я теперь лидер пола и смогу эффективно координировать, окрыляла меня. Поистине наша раса вступала на путь цивилизации, а как далеко было еще до ее высшей стадии — Нового Поворота.
— Тебе нужен ткан, — продолжал нзред нзредд. — У ткан тканна есть достойный кандидат. Ткан гадулит — единственный из тканов, выживших после атак трицефалопов. У него потрясающие задатки. Уверен, что тебе необходимо с ним встретиться и включить его в цепочку. Как только лидеры полов соберутся и организуют эти непонятные Конкурсы Красоты, мы соберем победителей и ты доставишь их своему ужасному Шлестертрапу. Может, и вправду это стерео приведет нас к выгодам цивилизации.
— Не сомневайся, — горячо воскликнул я и пошел встречать нового ткана. Он оказался необыкновенно универсальным; гуур шафалон находил его восхитительным; даже наш скромный и убогий мленб признался в любви к крылатому красавцу. Предложение вступить в семью шафалона ошеломило ткана, а я, со своей стороны, убедился в его здравомыслии и совершенном отсутствии гордыни. Итак, я приступил к планированию — наступило время начинать новый цикл.
Прилетевший ткан тканн проинформировал меня о кандидатурах, отобранных лидерами полов, собираясь уже сопроводить меня к ним. К несчастью, на тот момент я так и не успел связаться с моим сробом. В Сезон Гонимых Ветром Дождей они плавали на приличном удалении от суши, так что, к большому сожалению, пришлось немного отложить координирование.
Плуки, отобранные на Конкурсах Красоты, не нуждались в представлении, их известность говорила сама за себя. Каждый из них отличался от других представителей своего пола по целому множеству показателей. Объединенные в одну семью, они, без сомнения, произвели бы на свет какого-нибудь суперплука.
Выражая безграничное почтение, ткан тканн сообщил мне, что я единогласно выдвинут на главную роль, но поскольку я числюсь ассистентом у Шлестертрапа, а это важнее всего, то на мое место выбрали другого.
— Ничего страшного, — заявил я крылатому красавцу, тут же взмывшему в небеса. — Мне и так есть чем гордиться: мои книги известны всем.
Задыхающийся сроб, только что вытащенный из воды, представлял самую серьезную проблему, однако на выручку пришел ткан, вызвавшийся забрать его с собой и лететь стрелой, не дожидаясь остальных, прямиком к жилищу Цивилизатора, с тем чтобы рыбка не успела засохнуть и умереть. Итак, прихватив под мышку растениевидного гуура, мы начали восхождение на десятую высочайшую вершину.
Хотя Сезон Гонимых Ветром Дождей был уже на исходе, гигантских пятнистых змей, ползающих вокруг хогановского жилища, оказалось даже больше, чем раньше; я обратил внимание также на несметное количество слюнявых додлов, сплетающихся в свои мерзкие кольца; стольких за раз мне никогда не доводилось видеть. Слонялось даже несколько бринозавров, по-видимому предвкушавших скорое наступление Сезона Ранних Паводков. Все это, к моему изумлению, привело меня к мысли, что твари, очевидно, считают землянина достойной заменой плукам.
Я шел впереди группы, поскольку лучше других знал местность и быстрее бы привлек внимание Шлестертрапа. Еще не одолев и половины склона, мы были обескуражены представшей картиной: казалось, тут умудрились сосредоточиться все мыслимые представители венерианской фауны. Бесчисленные твари роились вокруг дома Цивилизатора, щелкая и треща на все лады, брызгая липкой слюной, периодически останавливаясь, чтобы сцепиться с ближайшим соседом, при этом ни на миг не упуская из виду нашу группу и то и дело совершая недвусмысленные попытки набить нами брюхо. В этой связи мне представился еще один повод убедиться в мудрости нашего избавителя, решившего отобрать именно лидеров полов, ибо только универсальные и щедро наделенные от природы особи, нацеленные на выживание, способны уцелеть в этом безумии тотального пожирательства.
Мне достаточно было один раз показаться перед роботом, находившимся в наружном отсеке жилища. Направленный луч, словно шустрый гридник, скользнул в мою сторону и, поймав меня, заскользил дальше, к остальным членам моей элитной семьи. Створки в стене раздвинулись, и мощная сила затянула нас внутрь жилища, после чего отверстие тут же закрылось.
Помню, я испытал чувство глубокой признательности, ибо луч буквально вырвал меня из обвившихся вокруг моих щупальцев побегов огромного засасывающего плюща, о который я неосторожно споткнулся. Спиральное щупальце, слава богу, не пострадало, но если бы не луч, неизвестно, чем бы дело кончилось: уворачиваясь от трех ящероптиц, невозможно одновременно следить, что поджидает тебя на земле.
Один робот уже подготовил для сроба специальный резервуар с водой, он же раздобыл где-то хорошей почвы для нашего гуура.
— Это что, растение какое-то? — поразился Шлестертрап. Землянин почему-то поменял свое прежнее одеяние и был облачен во что-то черное, украшенное красноватыми пятнами. На голове Цивилизатора было надето то, что он называл кепкой, причем козырьком назад — дань традиции, как он объяснил, принятой в среде киношников, своеобразный символ признания прежних заслуг.
— Нет, это гуур, представитель плуков, предпочитающий произрастать среди дружелюбных соседей. Хотя и питается результатами фотосинтеза, но не является обычным растением, потому что умеет перемещаться...
— Гуур, говорите? Довольно беспомощен, нет? По-моему, он не сам пришел, а его внесли. Так, ладно, тихо — я думаю!
Я взволнованно перевел сказанное. Мы замерли, как изваяния. Сроб, только что высунувший голову над поверхностью чана, чтобы оглядеть помещение, тоже застыл и, похоже, стал задыхаться.
Наконец Шлестертрап кивнул головой, и мы смогли расслабиться. Мленб сразу же подскочил к чану и погрузил голову теряющего сознание сроба обратно в воду.
— Ладно, — заметил Цивилизатор. — Я придумал — сделаю из него ребенка. Казалось бы, такая маленькая, незаметная фигура для художественного стерео. Но ведь я всегда могу так нарядить и загримировать ваше растение, что никто и не заметит разницы. — Он обернулся ко мне. — Очень полезный трюк в нашем деле. Если постараться, то из любого, извиняюсь, дерьма можно сделать конфетку. Возможно, критики и отыщут потом изъяны, но кто в наше время читает критиков?
Увы, я не знал, что ответить.
Много времени прошло, пока я смог возобновить разговор с землянином. Во-первых, мне нужно было обучить английскому языку первых плукианских актеров, чтобы они хотя бы понимали, чего хочет от них Шлестертрап. Выяснилось, что это не самое трудное: моим подопечным просто требовался небольшой период сосредоточенного григгования. А теперь я мог обучить их специальным словам, которыми не пользовался даже мой предок, нзред фанобрел. К сожалению, большинство произносимых Великим Цивилизатором фраз имело очень тонкий и едва уловимый смысл; когда же речь заходила о его отношениях с собратьями-землянами или касалась вопросов оборудования, нам не оставалось ничего другого, как беспомощно разводить щупальцами, плавниками, лапами и стеблями.