– Прекрати жрать, ты, мешок с жиром. Я нашла ту, которая тебе подойдет. С ней что-то не так, и по этой причине она будет тебе покорна.
– Да? – Придурковатый парень зевнул и, казалось, пробудился от своей флегмы.
– Все тело у нее светлое, она очень высокая, кожа у нее, как молоко, и стройные ноги.
– И что же здесь не так?
– Она окрасила волосы в черный цвет, хотя все женщины мечтают о том, чтобы быть блондинками. Она что-то скрывает. Но я выясню, что. Она живет в «Зеленой морской звезде», вторая дверь налево, на верхнем этаже.
– Она одна?
Эмилия кивнула.
– Теперь будь мужчиной, мой сын, ты должен удовлетворить свои желания, иначе ты снова заболеешь.
– Да, мама. – Он тяжело поднялся, потом взял треххвостую плеть с железными шариками на концах и засунул ее под тунику.
Пила заснула беспокойным сном. Она устала в бане, и странная тошнота подавляла ее, она чувствовала себя больной, и тело, казалось, не слушалось ее. Странным образом она ощутила физическое давление, от которого внезапно проснулась. С ужасом бедняжка почувствовала, что руки и ноги у нее связаны, а во рту кляп. В панике она выпрямилась и увидела толстого молодого человека, который смотрел на нее блуждающим взглядом.
– Мама была права, – пробормотал он. – Ты светлая.
Слюна стекала с его похотливых губ, и Пилу затрясло от отвращения и ужаса.
– Дрыгайся, красавица, мне понравится, если ты будешь сопротивляться. Скоро с твоей красотой будет покончено. – Он хихикнул и махнул рукой, сжимавшей маленькую опасную плеть. Он отодвинулся и со свистом ударил ею по воздуху. Плеть щелкнула, не дотронувшись до тела Пилы. Он снова засмеялся, когда увидел, как Пила вздрогнула. Он еще несколько раз повторил свою извращенную игру, пока, наконец, раздался удар. Пила взвилась от сильной боли – будто нож вонзился в ее кожу.
– Ну как, тебе весело? – хохотнул он и схватил себя между ног. – Только попытайся кричать, тебя никто не услышит. А если ты меня предашь, тогда и я выдам твою тайну. Почему ты выкрасила волосы? Что ты скрываешь? Я все знаю! Хи-хи-хи.
Снова свистнула плеть и разорвала ей кожу на бедрах.
Почти в обмороке от страха и боли Пила извивалась в своих путах и мысленно звала Клаудиуса. Он ведь должен почувствовать, что она в ужасной опасности.
Клаудиус после приятного посещения терм с удовольствием прогулялся по форуму Ариминума. Он нашел торговца, которому мог продать некоторые украшения, принадлежавшие Ромелии. Им срочно были нужны наличные деньги, чтобы в случае нужды купить себе проход через северную границу.
Клаудиус знал, что наемники были продажны и звонкая монета необходима. Ему было немного жаль, что Пила теперь не сможет украсить себя драгоценностями, когда выложил перед торговцем браслет, цепь и сережки. Пила выглядела необыкновенно женственно и привлекательно, когда носила украшения, однако ему было ясно, что на севере в ходу не те ценности, что в Риме. Крепкая обувь и теплая одежда там были важнее, чем золото и драгоценности.
Он засунул сестерции в кошелек, который носил на теле. Торговец не спросил, откуда у него эти изысканные украшения, которые были достойны патрицианки, и Клаудиус был рад этому.
Когда Клаудиус завернул за угол у торговых рядов, ему пришлось отпрянуть. Навстречу ему шли двое мужчин, которые с нарочитой медлительностью прохаживались по рынку. Однако вместо того чтобы глядеть на выложенный товар, они смотрели в лица людей и опрашивали торговцев. Клаудиус судорожно раздумывал, откуда он мог знать этих мужчин. Он впервые был в этом городе, и было невозможно, чтобы кто-нибудь его здесь знал. С другой стороны, вполне вероятно, что в этом порту могли остановиться по делам путешественники из Рима. Однако о чем они расспрашивают торговцев?
Клаудиус незаметно приблизился к обоим, притворяясь, что с интересом рассматривает выложенные на прилавках товары. Когда он встал совсем рядом с ними, его внезапно бросило в жар. Это были два гладиатора из Помпеи. Он знал их по тренировкам. Несколько раз у казарм в Капуе проходили учебные бои, и в них принимали участие также помпейские гладиаторы. Против одного из них Клаудиус однажды сражался. Он узнал его по шраму, пересекавшему лицо. Склонившись над рулоном шерсти и проверяя его качество, он прислушался, о чем они расспрашивают торговцев. Они искали мужчину с высокой светловолосой женщиной.
Торговец с сожалением покачал головой, и оба медленно пошли дальше.
Встревоженный Клаудиус покинул рынок и заторопился к постоялому двору. Он не мог отделаться от чувства, что Пила в опасности. Ромелия, должно быть, заметила, что след в Брундизиум был ложным, и наняла людей, которые искали их по всей стране. Конечно же, преследователям было ясно, что беглецы, вероятно, находятся не на Виа Аппиа, а используют боковые дороги. Дорога через Ремину вела прямо к проходам в Альпах на Норициум.
Когда дверь открылась, Пила увидела только взлетевшую тень и услышала медвежий рев. Затем сверкнул меч и с хрюкающим звуком бесформенное тело молодого человека упало как мешок. Все произошло очень быстро.
Клаудиус захлопнул дверь. Мечом он разрезал путы Пилы и схватил ее в свои объятия.
– Что эта свинья сделала с тобой? Откуда он пришел?
– О, Клаудиус, это было ужасно. Я спала, я даже не знаю, как он вошел.
Он осторожно отер кровь с ран Пилы.
– Тебе очень больно? – спросил он озабоченно. Она покачала головой и робко посмотрела на неподвижное тело на полу.
– Он мертв? – спросила она дрожащим голосом.
– Надеюсь. – Клаудиус грубо отпихнул его ногой.
– Что теперь? Ведь хозяин, конечно же, позовет префекта.
– Мы должны исчезнуть, и немедленно.
– Как ты себе это представляешь? – спросила она растерянно.
– Я спущусь вниз и спрошу у хозяина, где находится ближайший лупанарий, тот подумает, что я развлекаюсь, пока ты здесь спишь, я подойду к окну, и ты сбросишь наши вещи вниз. Потом ты спустишься вниз по простыни, мы проскользнем в конюшню, возьмем наших мулов и исчезнем. Мертвеца они заметят только завтра, когда мы будем уже далеко.
О преследователях на рынке Клаудиус не хотел ей рассказывать. Бедная Пила и так была в сильном потрясении от ужасного происшествия.
В спешке Пила собрала вещи, связала в узелок и выбросила из окна. Она не взяла одежду из тонких тканей, та все равно ей не понадобится в путешествии на север. Кроме того, было важно не отягощать себя слишком большим количеством вещей.
Пила выбралась через маленькое окно. Она привязала простыню к столбикам постели и соскользнула по ней вниз вдоль стены дома. Раны от плети причиняли ей боль и кровоточили, но она не обращала на них внимания.
Клаудиус поймал ее в свои руки.
– Торопись, у нас нет времени, – прошептал он.
– Где наши мулы? – спросила Пила, увидев двух элегантных сильных лошадей.
Клаудиус по-мальчишески улыбнулся.
– Они еще отдыхают. Я их обменял. А теперь вперед, я надеюсь, ты умеешь ездить верхом.
– Конечно, – пробормотала Пила с неприятным чувством, однако времени медлить у нее не было, и она вскочила на лошадь. Они покинули город через маленький боковой выход, успев увидеть вдали свет факелов гарнизона.
Теперь за ними будет гнаться не только Ромелия, но и префект Ариминума.
Они скакали всю ночь, не жалея лошадей, пока, наконец, на рассвете не вынуждены были остановиться.
– Есть две возможности, – сказал Клаудиус, жадно ловя ртом воздух, пока обтирал вспотевших лошадей. – Или я украду где-нибудь повозку, и мы впряжем в нее лошадей, или я украду мужскую одежду для тебя. Женщина, скачущая верхом, так же немыслима, как козел с выменем коровы.
– О, Клаудиус, я думаю, что в этом нет смысла, мы никогда не убежим, они нас везде найдут. Самое позднее у следующего моста мы наткнемся на охрану.
– Поэтому мы и должны переодеться, ведь ищут мужчину и женщину, а не двоих мужчин…
– Я должна переодеться мужчиной? – Голос у Пилы надломился. – Нет, пожалуйста, только не это.