– Я понимаю, ты веришь, что твой народ примет его.
Зигрун прикусила нижнюю губу и расправила плечи. Нравы у кимберов были строгими, они, вероятно, не только не примут чужого мужчину к себе, но не позволят и Зигрун остаться с ними. Она отдалась римлянину, она ожидает от него ребенка. Хелфгурд поклянется в вечной мести, и тинг даст ему право на нее. У Зигрун короткие волосы, как у преступницы, и ее вместе с Клаудиусом привяжут к камням и утопят в болоте.
– Оставайся с нами, Зигрун. Клаудиусу здесь тоже нравится.
Зигрун благодарно схватила руку Росмельды.
– Ты желаешь нам добра. Однако опасность слишком велика. Если торговцы с ближайшего торгового пути проведают о нас и известят Рим, то вскоре на вас могут напасть. Меня тоже однажды украли из области, которая находилась очень далеко от Рима. После Замониуса мы покинем вас.
В то время как приготовления к празднику были в полном разгаре, с горных пастбищ вернулись Клаудиус и Баян со своими работниками. Они гнали перед собой большое стадо полудиких коров.
Более старые коровы были отмечены венками из листвы дуба.
Клаудиус соскочил со своей неуклюжей низкорослой лошади. Из-за болезни лицо у него побледнело и стало узким. Сейчас щеки его покрывал румянец. Он обнял Зигрун.
– Я так тосковала по тебе, – прошептала она и прижала свое лицо к его шее.
– Я тоже, любимая.
Взгляд у него был нежным и полным страстного желания. Однако в его голубых глазах Зигрун заметила и еще кое-что. Они глядели по-странному ясно, как будто заглянули в другой мир. Она испугалась.
– Тебя не слишком перенапрягла поездка верхом?
Он покачал головой.
– Наоборот. Я никогда еще не чувствовал себя так хорошо… и так свободно.
Она наклонила голову.
– Я знаю это. Орел бьет крыльями, однажды он улетит прочь.
– О чем ты говоришь? Ты же знаешь, что мы принадлежим друг другу. Никогда наши пути не разойдутся.
– Я боюсь, они уже начали расходиться. Мне кажется, тебе нравится жизнь скотовода и пастуха.
– Да, она нравится мне, я чувствую себя непонятным образом связанным с этой землей. – Лицо у него стало до странности блаженным.
Зигрун отпрянула. Что внезапно произошло с безумно смелым и жизнерадостным Клаудиусом?
– Скоро начнется праздник Замониус, – быстро сменила она тему.
– Баян рассказал мне об этом. Этот праздник меня очень интересует. Это главный праздник кельтов, и они празднуют его совершенно необузданно. Баян сказал также, что праздники и ритуалы являются делом всего племени. Кто избегает их, того исключают из общины.
– Состоится большая ярмарка, наконец какая-то смена событий, но главное – не надо бежать, не надо бояться, не надо испытывать лишения.
Она улыбнулась и понадеялась, что Клаудиус также этому порадуется. Его странное просветленное состояние беспокоило ее.
Незадолго до начала праздника Баян со своими батраками зарезал несколько свиней. Свинина оказалась главным блюдом на праздничном столе. И еще было приготовлено много вина, которое в бурдюках висело под балками потолка.
Клаудиус вызвался поохотиться на кабана, чтобы украсить его мясом праздничный стол. Баян обрадовался, но не мог проводить его на охоту.
Клаудиус улыбнулся.
– Я один справлюсь с кабаном, ведь я у вас в долгу.
– Не ходи один, – попыталась отговорить его Зигрун, – ты не привык к жизни в лесах.
– Любимая, не беспокойся обо мне. Я – мужчина и могу один пойти на охоту.
Он сердито нахмурил брови.
– Пожалуйста, Клаудиус, тебе нет надобности доказывать мне свое мужество и свою храбрость. Ты уже давным-давно это сделал. Однако здесь нечто другое. – Она схватила его за руку.
Клаудиус резко высвободился.
– В чем дело? Я не хочу ничего доказывать, я хочу пойти на охоту. Что в этом такого опасного?
Зигрун промолчала, однако сердце у нее боязливо стучало. Это был страх не оттого, что с ним может что-то случиться на охоте. Он справится и с могучим диким кабаном.
Она ощутила внезапно, что Клаудиус хочет остаться один, побыть наедине с собой и миром. Он хотел убить кабана, потому что тот был похож на него, необщительного воина-одиночку.
Беспокойство не покинуло Зигрун и тогда, когда Клаудиус, одетый в теплый мех и вооруженный копьем, коротким мечом, луком и стрелами, отправился в путь в непроходимый лес по ту сторону долины.
Вскоре он напал на след зверя-одиночки. Судя по отпечаткам лап, зверь был очень большим. Клаудиус пошел по его следам в гущу леса. Прошел не один час, прежде чем до его слуха донеслось тихое хрюканье и сопение. Он проследил за направлением ветра и предпочел сделать круг, чтобы подобраться ближе к животному. Склонившись, он скользил между стволами деревьев. Кабан рылся своим носом в мягкой листве в поисках желудей и буковых орешков. Хрюканье и повизгиванье прерывалось громким чавканьем. Клаудиус крепко схватил копье и приблизился к кабану. Теперь и огромный зверь почуял охотника. В тревоге он поднял голову и уставился прямо в глаза Клаудиусу. Охотник был слишком близко к нему, чтобы он мог убежать, поэтому зверь приготовился к атаке.
Клаудиус метнул копье, оно попало в грудь кабана. Тот взревел и продолжил свою яростную атаку на охотника. Клаудиус должен был вытащить меч, чтобы его не вспороли громадные клыки. В мгновение ока он отскочил от кабана, ловко отступив один-единственный шаг в сторону, и вонзил меч по самую рукоятку в грудь зверя. С ужасным ревом тот рухнул на землю.
Клаудиус наклонился, чтобы вытащить меч из туши.
Только подняв голову, он заметил, что окружен мужчинами. Это были мрачно выглядевшие воины с надвинутыми шлемами и разрисованными кожаными щитами. В руках они держали копья, наконечники которых были направлены на Клаудиуса. В одно мгновение ему стало ясно, что сопротивление бесполезно. Он выпрямился, держа в руках свой окровавленный меч, и молча смотрел на них.
– Ты охотишься в лесу короля, – сказал предводитель воинов Клаудиусу.
– Какого короля? Короля мира? Насколько я знаю, земля принадлежит всем, – возразил Клаудиус.
Наконечники копий угрожающе опустились. Предводитель взглянул на меч в руках Клаудиуса.
– Римлянин! – воскликнул он, – и он осмеливается насмехаться над нашим королем. Возьмите его в плен.
В мгновение ока воины забрали у него оружие. Двое из них привязали мертвого кабана к длинной лесине и взвалили его на плечи, в то время как остальные повели Клаудиуса за собой. После короткого марша они добрались до вала крепости, над которой возвышались деревянные сторожевые башни и крыши крепостных зданий. У подножия крепостного вала царила толкучка. Приготовления к празднику Замониус были в полном разгаре.
Под балдахином, окруженный воинами, сидел рыжебородый мужчина богатырского телосложения. Он и воины наблюдали за поединком двух борцов, подбадривая их громкими криками.
Предводитель отряда склонился перед рыжебородым.
– Благородный король Антекус, мы захватили в плен римлянина. Мы поймали его в лесу, вблизи священного источника, где он уложил кабана.
Король откинулся на своем покрытом мехом троне и посмотрел сначала на пленника, потом на кабана.
– Он был один? – прозвучал его первый вопрос.
– Да, мой король, он был один. Мы видели, как он убил кабана. Что с ним делать?
Но прежде чем король ответил, раздался стук барабанов и глухой звук рогов. Старый седобородый мужчина, одетый во все белое, медленно и величественно, опираясь на сучковатую палку, прошел через площадь и приблизился к королю. Тот поднялся, приветствуя почетного гостя. Смех и крики стоявших вокруг смолкли, слышен был только почтительный шепот. Клаудиуса охватило тревожное чувство. От этого хрупкого мужчины с длинной бородой и светлыми, как вода, глазами исходила сила, которая невольно завораживала.