— Мне симпатична твоя догадливость, — облегченно сказала я, понимая, что теперь наш разговор перешел в исключительно деловое русло.
— Где же будет конверт с письмом?
— В очень надежном месте. И если со мной что-нибудь случится… — произнесла я сакраментальное. — Ну, ты сам понимаешь…
Наш молодой турецкий друг, естественно, согласился. Что, впрочем, неудивительно: у него тоже не было никакой свободы маневра.
Теперь оставалось выяснить главное — где Никита спрятал статуэтку. Почему-то вспомнились приключенческие книги, любимые мною в детстве, про спрятанные на необитаемых островах сокровища пиратов южных морей и про старинные карты с крестиком, обозначающим зарытый клад. В свое время мой братик также читал эти книжки и потому наверняка не составлял никаких карт. А уж его умению прятать все, что угодно, наверняка бы позавидовали и Френсис Дрейк, и капитан Кидд.
30
Никита
Если со мной что-то случится…
Гулять у моря по темноте, да еще с молодой особой, к которой неравнодушен, занятие чрезвычайно приятное. Но это только в том случае, если на душе спокойно. Вместо того чтобы говорить комплименты, признаваться в чувствах, мы с Юлей печатали шаги по влажному песку и обсуждали проблемы, с которыми неожиданно для себя столкнулись на отдыхе. Чем больше я слушал свою спутницу, тем больше склонялся к мысли, что мы взялись не за свое дело. Конспираторы из нас никакие. Я удивлялся, как это мы до сих пор на свободе. На месте усатого инспектора я бы засадил нас всех за решетку, устроил пару перекрестных допросов, и мы бы выложили ему всю правду.
Когда мы подошли к двери номера Кругловой, в моей голове сложился очередной план, который должен был не развязать узел проблем, но разрубить его одним махом. Однако легко придумать, но тяжело озвучить придуманное, если понимаешь, что слушательница еще не созрела морально. Лучшего места, чем постель, для такого разговора и не придумаешь. Я справедливо рассчитывал на заслуженное вознаграждение. Все-таки спас Юлю от лап полиции. Но Круглова почуяла неладное. Она стала к двери спиной, ключ держала в руке. Женское чутье ей подсказывало, что я не договорил всего.
— Итак, — произнесла она, — ты не сказал своего окончательного слова.
— Ты об Оле?
— И о ее так называемом телохранителе.
— Юля, ты мне нравишься, и я желаю тебе только добра, — мягко проговорил я и взял ее за плечи.
— Так начинают, когда собираются потом сказать какую-нибудь гадость, — отреагировала Круглова.
— Ладно. Я думал отложить разговор на потом. Но раз ты уже завела его… Ответь, до того как на горизонте появилась статуэтка, нам всем было хорошо?
— Вполне.
— Отсюда делаем логическое заключение. Статуэтка портит нам отдых, провоцирует на преступное поведение. Нам лучше всего просто забыть о ней.
— И как это? — хлопнула ресницами Юля. — Пусть себе лежит в твоем тайнике, о котором ты никому не хочешь говорить до окончания дней?
— Не совсем. Делаем так. Мы забываем о том, что с нами случилось. Отдыхаем, как и собирались, а уж потом, когда вернемся в Россию, отправим в музей анонимное письмо с указанием места, где спрятана Венера. Черт с ними, с деньгами! Здоровье дороже. Неужели твое спокойствие не стоит шестнадцатой части миллиона?
По взгляду Юли нетрудно было догадаться, что подобное решение ее не устраивает.
— Ага! Лучше сразу скажи, что решил меня кинуть.
— Юля, не говори таких вещей. Ты мне нравишься, — я попытался ее обнять и даже готов был произнести слова, которых обычно избегаю, если до конца не уверен в своих чувствах.
Круглова сбросила мою руку со своего плеча.
— Вот и живи со своей сестричкой, если такой умный. Идиот! Я не собираюсь отказываться от своих денег.
Ключ провернулся, хрустнул замок, и дверь захлопнулась перед самым моим носом.
— Зря ты так, — сказал я, не будучи уверенным, что она меня слышит.
Если бы в моем номере было спиртное, я бы, наверное, напился вдрызг, но, к счастью, на столе наблюдалась только минералка. В дверь деликатно постучали. Я подбежал, открыл. Нет, Юля не передумала, на пороге стояла Оля и была со мной подозрительно ласкова.
— Вы поссорились, — сестра прошла в номер, — женщины более эгоистичные существа, чем мужчины. Не верь, если они говорят тебе, что любят. Врут. Так, что случилось, Ник?
Я как на духу пересказал ей свою новую «гениальную» идею. Оле она понравилась сразу же. Вот уж не ожидал такого взаимопонимания.