– О! – раздался такой скрипучий голос, что им можно было затачивать плужные лемеха. – Удачный день для меня!
Она была большой девочкой. Я имею в виду… ничего так. Она была выше меня. И она была крупной, повсюду. Она была достаточно молода, чтоб описать ее как девушку, не проявив к ней неуважения, и я мог видеть, что то, чем ее наградила природа, полностью соответствовало ее росту. Ее одежда соответствовала тому, как это было принято среди артисток в этом месяце: несколько звезд, пара страусиных перьев (и это объясняло, почему некоторые из птиц снаружи выглядели несколько обиженными), скудные тряпки из прозрачной ткани и ожерелье.
Ожерелье могло бы сойти за коралловое, пока ты не заметишь, что драгоценные витки иногда лениво подрагивали. Время от времени конец ожерелья приподнимался над ее плечом, и она откидывала его назад. Это была живая змея.
– Необычно, да?
У нее было добродушное выражение лица, на котором читалась вся ее биография; в любом состязании с хитрой рептилией мне было бы жалко змею.
– С таким украшением на твоей шее, я полагаю, ты редко сталкиваешься с неприятностями со стороны мужчин!
– От мужчин всегда неприятности, дорогой!
Я улыбнулся извиняясь:
– Все, что я хочу, только несколько добрых слов.
Она громко рассмеялась:
– Все так говорят!
Затем она пристально посмотрела нам меня, словно хотела усыновить. Я испугался.
– Я Талия.
– Одна из Граций85! – это дело уже походило на безумие.
– А ты нахал. Как твое имя?
Против собственных благих правил я назвал свое имя.
– Ну, Фалько, ты убежал из дома, чтоб стать укротителем львов?
– Нет, меня мама не отпустила бы. Ты акробатка?
– Любой бы мог стать акробатом, имей питона, который тебя обожает…
– Довольно! – поспешил я прервать ее.
– Я профессиональная танцовщица со змеями, – холодно сказала она мне.
– Я вижу! Ты выступаешь с этой змеей?
– Этой? Эта, чтоб надевать ежедневно! В моем представлении змея в двадцать раз больше этой!
– Извини. Я думал ты репетировала.
Танцовщица со змеями поморщилась:
– То, что я делаю на представлении достаточно опасно, но за это платят. Кто заплатит за репетицию?
Я усмехнулся.
– Я хотел бы увидеть когда-нибудь этот номер.
Талия проницательно глянула на меня, как смотрят люди, что живут с ядовитыми тварями. Она привыкла все замечать, даже когда ее мысли, казалось, витали где-то далеко.
– Что тебе надо, Фалько?
Я сказал ей правду.
– Я информатор. Пытаюсь установить убийцу. Я пришел спросить, знал ли кто-нибудь Гриттия Фронтона?
Талия снова убрала голову змеи.
– Я знала Фронтона.
Она похлопала по скамье рядом с собой. Так как ее манеры не казались враждебными (а змея выглядела спящей), я рискнул приблизиться.
– Я имел разговор с секретарем, помогавшим претору вести расследование смерти Фронтона. Лузий допрашивал тебя?
– Кто верит женщине, проделывающей необычные вещи со змеями?
– Людям следует верить! (Это казалось подходящим моментом проявить галантность.)
Она кивнула. Я мог заметить, что она расстроена.
– Некоторых мужчин влечет опасность. Тогда, когда умер Фронтон, моим последним несчастьем был неуклюжий канатоходец, столь близорукий, что он не видел собственных шаров!
Я попытался изобразить сочувствие.
– Не пострадал ли и он во время того несчастного случая?
– Он никогда бы не оправился полностью, но я ухаживала за ним.
– Вы еще вместе?
– Нет! Он простудился и умер – все мужики такие сволочи!
Змея внезапно развернулась и заинтересовалась моим лицом. Я постарался сидеть неподвижно. Талия вернула змею на место, обмотав ее дважды вокруг шеи, и расположила голову и хвост змеи чуть ниже своего полного подбородка. Так как я слишком оробел, чтоб говорить, она продолжила без посторонней помощи:
– Фронтон импортировал зверей; занимался этим много лет. В некотором отношении, он преуспел в этом, но самую тяжелую работу делал племянник, находя животных в Африке и Индии и отправляя их сюда. Лучшие времена для сражений на арене были при Нероне, Но даже в трудные времена86 случались побочные заработки – было достаточно состоятельных клиентов, желавших заполучить в свои поместья диковинных зверей.
Я кивнул. Рим многое сделал для уничтожения опасных видов в отдаленных провинциях. Тигры, собранные от Кавказа до Индии. Целые стада разрушительных слонов уничтоженные в Мавретании. Змеи тоже, по видимому.
– Что ты хочешь знать? – спросила Талия, став внезапно более сосредоточенной.
– Все, что будет иметь смысл. Например, ты знала жену Фронтона?
– Никогда ее не встречала. Да и встречать ее никогда не было желания. Она была просто бедой; можно сказать, Фронтон думал также. Он не позволял ей вмешиваться в дела. Он никогда не говорил ей, что у него есть племянник. Ты знал это?
– Я догадывался об этом. Итак, что там случилось? Я слышал, что пантера загнала Фронтона и канатоходца под какое-то подъемное колесо. Это было так?
Талия мрачно воскликнула:
– Хорошо, для начала, это все ложь!
– Что ты имеешь в виду?
– Это произошло в Цирке Нерона87.
Внезапно я уловил смысл; в отличии от амфитеатра, ипподром устроен проще.
– Там нет подвалов? Ничего вообще нет подземного, и поэтому нет надобности поднимать клетки?
Талия кивнула. Мне хотелось бы, чтоб она этого не делала; это побеспокоило змею. Каждый раз когда она двигалась, это существо оживлялось и начинало проверять, хорошо ли я выбрит, и нет ли у меня вшей за ушами.
– То есть бестолковые эдилы подписали отчет о несчастном случае, даже не сходив посмотреть?
– Должно быть так.
Это было хорошей новостью: появилась возможность отыскать новые улики.
– Ты была там?
Талия кивнула и ее любопытный питомец снова распутался, ей пришлось опять его заматывать.
– Так как же все было на самом деле?
– Это случилось в воротах, ведущих на арену. Фронтон доставил зверей для утреннего представления перед состязанием колесниц – пародия на охоту. Ты знаешь это! Лучники на лошадях скачут туда-сюда вслед за чем-нибудь пятнистым или полосатым, которому случилось оказаться в зверинце в это время. Если у тебя есть очень старый и усталый лев, у которого нет уже зубов, ты иногда позволяешь сынкам аристократов…
– Неужели та пантера была усталая и беззубая?
– О, нет! – Талия посмотрела на меня с укором. – Эта пантера была настоящая. Очень красивая. Ты можешь увидеть ее, если захочешь. Племянник Фронтона содержит ее после всего случившегося – в знак уважения, на случай если его дядя все еще частично находится внутри. Похороны, знаешь Фалько, было сложно провести…
– Я не думаю, что хочу на нее смотреть; как я подозреваю, это животное говорить со мной не будет, а даже если оно это сделает, ни один суд не примет такие доказательства. Так что там случилось то?
– Кто-то ее выпустил.
– Ты имеешь в виду, специально?
– Смотри, Фалько. В Цирк Нерона клетки надо тащить через весь город. Это делается ночью, но все равно возникнет паника, если даже самый маленький лев вырвется на свободу!
Я видел специальные клетки, в которых перевозят диких животных – достаточно больше, чтоб вмещать животное, и достаточно удобные для подъема в амфитеатре. Верхняя секция их крепилась на петлях.
– Фронтон был очень внимателен в отношении животных; они дорого ему обходились! Он самостоятельно проверял замки перед перевозкой, и он проверял их снова, когда клетки прибывали на место. Не было никакой возможности пантере случайно ускользнуть.
– Но, возможно, клетки отпирали в какой-то момент?
– Перед выходом животного на арену. Фронтон должен был всегда за этим приглядывать. Он отпирал замок клетки, только когда ее уже поднимали наверх, на арену. После этого рабу наверху было достаточно сдвинуть защелку, чтоб она открылась…
85
В римской мифологии, "грации" это благодетельные богини, олицетворяющие радостное, доброе и вечно юное начало жизни.
86
Период с 6 июня 68 г.н.э. (Сенат сверг Нерона) до 1 июля 69 г.н.э. (императором стал Веспасиан). За это время в Риме в результате переворотов сменилось три императора.
87
Цирк Нерона (лат. Circus Gai et Neronis) – арена для скачек около Ватиканского холма. Строительство начато при императоре Калигуле, закончено при императоре Нероне.