– Я тут не при чем, – взмолился Косс, – если ты подумаешь, то это же само собой разумеется!
Он ждал, что я отпущу его, но я продолжал держать.
– Нов мертв! На прошлой неделе Нов умер!
– И что в этом такого?
– По чьему приказанию снесли здание?
– Нов сказал мне, чтоб я сделал заказ еще несколько недель назад…
– А когда Нов умер, ты даже не подумал согласовать это с его преемниками?
– Я получил подтверждение.
Что-то в том, как он это сказал, выдало его обман.
– От Феликса или от Крепито?
Я перестал его трясти, но накрутил тунику на кулак. Я чувствовал, что он был слишком ленив, чтоб подняться на холм и спросить.
– Она заходила в контору, – пробормотал он. – Она часто передавала мне сообщения от Нова и раньше, поэтому я спросил ее. Она сказала, что не стоит беспокоить остальных во время траура, но сделать так, как запланировал Нов…
– Кто, Косс?
– Северина Зотика.
– У женщин нет юридических прав, – ответил я немедленно. Я сказал это без всякого выражения, хотя хотел бы их забрать обратно. – Косс, она сделала тебя соучастником убийства.
Я потерял интерес к агенту, так как полностью осознал значение того, что он сказал: Северина, распорядившись разрушить мою квартиру, пыталась заманить меня к себе этим утром, не сделав ни малейшей попытки предупредить меня, что Елена может оказаться в опасности…
Почувствовав отвращение, я оттолкнул Косса. Люди, которые толпились в таверне, помогли ему пинками. Когда он вылетел на улицу, он споткнулся. Кто-то снаружи, должно быть, его узнал. Я услышал крик, и он побежал. Когда я достиг двери, его уже было не спасти, даже если бы я захотел ему помочь.
Разозленная откапыванием тел толпа загнала агента в угол и избила его инструментами. Затем они соорудили крест из балок, что достали из руин, и подняли его на нем. Но я думаю, что он скончался еще до того, как его распяли.
Я снова сел и обнял Елену. Она обхватила меня обеими руками.
Я говорил очень тихо, обращаясь не конкретно к Елена, а ко всему миру в целом. Я обрушивал свой гнев против домовладельцев – всего этого отвратительного класса. Скупых, вульгарных, алчных; тех, кто действовал грубой силой, подобно Присциллу; и тех, кто как Нов, сваливал все на ленивых, некомпетентных агентов, и таким образом мог дистанцироваться от их грязных преступлений.
Елена позволила мне выговориться, потом мягко поцеловала мое перемазанное лицо. Боль слегка отступила.
Я откинулся назад, так чтоб видеть ее.
– Я тебя люблю.
– Я тоже.
– Может, поженимся?
– Сейчас? Без денег?
Я кивнул.
– Почему? – спросила она.
– Я счастлив, и мы оба счастливы вместе. Кому нужны церемонии, брачные договоры, дураки, кидающие орехи? Если мы живем вместе в доверии и любви… Этого для тебя достаточно?
– Да, – ответила она просто.
У моей сильной, своенравной девушки случилась необычная романтическая полоса в жизни. Кроме того, она однажды уже проходила через все положенные церемонии и знала, что они не дают никаких гарантий. – А для тебя, разве,этого недостаточно?
– Нет, – сказал я. Я хотел бы объявить о нашей свадьбе публично, как полагается.
Елена Юстина тихо рассмеялась, словно думала, что я романтик.
Мы вышли из таверны. У меня были дела. Непростые дела. Я не знал, как суметь сказать Елене, что мне придется сейчас ее оставить.
Мы медленно подошли к разрушенному зданию, которое так недолго было нашим домом. Теперь я понял, почему толпа, которая схватила Косса, повела себя настолько жестоко: тут лежали еще тела, сложенные в горестный ряд – целая семья, в том числе трое детей и младенец. Еще одни "временные" жильцы, мы даже не знали, что это несчастное семейство были нашими соседями.
Копатели все еще работали. Осталось всего несколько зрителей. Ночью придут мародеры. А завтра утром Гортензии пришлют повозки с распоряжением очистить место.
– По крайней мере мы вместе, – прошептала Елена.
– Мы будем. Елена, мне надо…
– Я знаю.
Она была замечательная. Я крепко обнял ее и сказал:
– Так ты все еще хочешь жить со мной?
– Мы подходим друг другу.
– Ох, моя дорогая, мы подходим какому -то другому месту, лучшему чем это!
Как обычно она успокоила меня.
– Мы можем найти себе жилье в другом месте, но я буду выбирать его более тщательно, чем эту квартиру! Елена, я скорее всего, не смогу найти нам новое жилье сегодня – лучше иди в дом своего отца, и мы встретимся там позже…
– Украдкой вернуться с поджатым хвостом? – фыркнула Елена. – И не подумаю!
– Я хочу, чтоб тебе было удобно…
– Я хочу быть с тобой.
– И я хочу тебя! Поверь мне, я не хочу оставлять тебя сейчас. Все что я хочу, это запереть тебя, и крепко держать, пока ты не почувствуешь себя в безопасности, а я не почувствую себя лучше…
– О, Марк, смотри! – перебила меня Елена. – Там попугай!
Попугаиха взгромоздилась на кучу обломков. Сильно потрепанная, но ничуть не напуганная. Елена позвала:
– Хлоя! Хлоя, иди сюда…
Возможно, это клетка спасла ее. Так или иначе существо объявилось живым, и теперь смотрело на окружавшие ее обломки с обычным видом наглого превосходства.
Маленькие мальчишки (чья мать их за это потом не стала бы благодарить) подбирались к птице, пытаясь ее поймать. Хлое никогда не нравились особи мужского пола. Она позволила им подойти на расстояние вытянутой руки, затем распушила перья, отпрыгнула в сторону на ярд и взлетела. Ее хвост вспыхнул алым, когда она поднималась. Я пошутил:
– Стоит предупредить местных скворцов, похоже, что на них начнется охота!
Елена привстала на цыпочки, чтоб лучше наблюдать полет попугая. Хлоя внезапно сделала круг вокруг ее головы.
– Марк, эта птица выживет, оказавшись на свободе?
– Ох, этой птице сказочно везет.
Хлоя села недалеко от нас.
– Хлоя! Хлоя! – закричала Елена.
Теперь более решительные, так как нашлись люди заинтересованные в поимке птицы, мальчишки бросились вперед. Хлоя увернулась от них и вспорхнула на балку крыши вне досягаемости.
– Спускайся сюда и скажи, кто мне это сделал? – крикнула расстроенная Елена.
– О, Церинт! Церинт! Церинт! – пронзительно завопила Хлоя, оказывая любезность.
Затем мы могли наблюдать, как попугай устремился куда-то в голубое римское небо, улетая прочь.
LX
Откладывать далее не принесло бы никакой пользы.
– Милая! То, что я делаю – глупо. Ты избит; твой дом разрушен; самая блестящая женщина, с которой ты когда либо спал, говорит тебе, что ты ей нужен. Однако тебе нужно идти устраивать облаву на преступников, когда ты только что узнал, что человек, которого злодеи убили, останься он в живых, ты бы сам его убил!
Передернувшись, я набросил на себя свой черный плащ. Это напомнило мне, что в моей шляпе все еще были два пирожных от Минния, завернутых в виноградные листья, так что не сильно пострадавшие от пыли.
– Возьми их, мы съедим их в доме твоего отца этим вечером, – сказал я, стараясь не обращать внимания на болезненную потребность Елены быть сейчас со мной рядом. – Обещаю!
Она вздохнула:
– Мой отец все равно ждет встречи с тобой, а теперь иди.
– Это должно порадовать его, если бы я вернул тебя под его крыло!
– Мы сможем поговорить об этом после, – сказала Елена тоном, мол обсуждать тут нечего. Я выколотил из шляпы пыль и нахлобучил ее себе на голову.
– Ты похож на вестника возмездия! Любой, кто увидит твой силуэт в сводчатом проходе, захочет развернуться и убежать…
– Отлично! – сказал я.
Грязь на моей коже и в волосах раздражала меня, и я быстро ополоснулся в бане, пока составлял план действий.
Был еще самый разгар дня. Мозаика уже вполне сложилась у меня в голове, так что я теперь был уверен, что если где не хватит имеющихся кусочков, там я смогу заполнить пробелы при помощи догадки и везения. Я встречался с Присциллом, с женщинами из дома Гортензиев, с Севериной Зотикой. Церинт мог быть и ложным ключом. Но если бы я смог найти, где болтался этот Церинт, я тоже должен был бы с ним увидеться.