— Извините, — обращаюсь к ней смущенно. — Я не понимаю, здесь какая — то ошибка. Мне говорили, что сегодня свадебное торжество. А там…
Администратор одарила меня раздраженным взглядом и сухо ответила:
— А это имеет какое — то значение? Вам не без разницы, где танцевать? Деньги же платят, как и обговорено.
Я опешила от такого ответа, но грубить сама не стала.
— Послушайте, это моя работа, я сама решаю, на каком торжестве танцевать. И да — для меня имеет значение, где именно танцевать. В зале находятся одни мужчины. Как это понимать?
Губы с матовой алой помадой растянулись в злорадной усмешке.
— Дорогая моя, это естественно. На мальчишнике присутствуют исключительно мужчины!
— На мальчишнике? — тупо повторила я в потрясении.
Мой мозг начал лихорадочно соображать. Мне позвонили два дня назад на рабочий номер, который я включила от нечего делать. Розе какое — то время я уже не была необходима рядом, поэтому от скуки подумывала немного поработать. До её свадьбы было ещё достаточно времени, а заняться мне больше нечем. Платье и туфли я давно купила. Когда поступил звонок, я даже обрадовалась. Говорила девушка. Я им доверяю больше, чем мужчинам, поэтому никакого подвоха не ожидала. Речь шла о свадьбе! Я точно помню, что о мальчишнике и слова не было сказано! Это ошибка! Чудовищная ошибка! Я никогда не танцевала на таких мероприятиях, этого не может быть, чтобы я дала свое согласие!
— Слушайте, вы что — то путаете. Мне говорили о свадьбе. Раз уж так получилось, я возвращаю вам деньги и ухожу. Танцевать перед пьяными мужчинами я не буду.
Я собиралась развернуться, но проворная работница престижного заведения, испуганная перспективой подорвать свою репутацию, схватила меня за локоть и потянула обратно:
— Подождите! Вы не можете уйти! У меня была договоренность с заказчиком, что целый вечер будет танцевать только Багира.
— Кто этот заказчик? — разозлилась я. — Арам Багдасарян? Ну так передадите ему, что Багире стало плохо, и она извинилась и ушла.
— Нет — нет! Столы заказаны на имя Саруханова. И если номеров не будет, мне придется вернуть часть стоимости вечера. Вы не можете уйти!
Она была не на шутку напугана, да и теперь её грубость сменилась мольбой в голосе. Что за чушь, я такое впервые слышу. Как будто при заказе зала заключают договор! Эта девушка явно не в себе. Да и фамилия мне совсем не знакома. Я не танцевала раньше у этого заказчика, поэтому не понимаю настойчивости и каких — то мифических условий, обеспечивающих моё присутствие.
— Вы здесь администратор, вот и разбирайтесь. Незачем было меня обманывать изначально. Это довольно подло.
— Я не думала, что танцовщица попадется такой принципиальной…
Ну, такое мнение я слышу не впервые, поэтому даже отвечать не стала. Попытавшись выдернуть свою руку, я сделала шаг назад.
— Да отпустите меня! — взорвалась я.
— Вы не понимаете… — понуро выдала девушка, — он работник органов. Поэтому хозяин ресторана пошел на все продиктованные условия. Вы не можете уйти… Пожалуйста, хотя бы не сейчас. Я вас прошу, побудьте немного, станцуйте ещё один танец, пока я попытаюсь разобраться.
Фу, какое подхалимство. Что, если человек на госслужбе, то ему всё можно? Как же противно мне стало от этой новости. Играть чужим временем и слабостями, не вдаваясь в подробности человеческих жизней. Как же это похоже на наших чиновников!
Девушка продолжала сверлить меня жалостливыми глазами. Губы уже не улыбались презрительно, а были взволнованно сжаты. Вся спесь куда — то улетучилась. Ну хоть за человека меня принимать стала. Боже, разве я таракан какой — то, на которого все должны смотреть сверху вниз и пытаться задавить?
— Один танец. Мне даже деньги ваши не нужны, оставьте себе. Я уйду сразу после выступления, даже не пытайтесь меня уговаривать.
Надо было видеть, какое облегчение читалось на её лице. Тем не менее, она даже благодарить меня не стала. Отпустила руку и указала в сторону зала наманикюренными пальчиками. Я одарила её красноречивым взглядом, затем медленно прошла ко входу, остановившись у массивных дверей. Здесь лежали все необходимые мне атрибуты, к которым я осторожно выложила и кинжал, всё это время находившийся в моих руках.
— Ты почему к столам не подходишь? Там все мужики сидят с огромным желанием всунуть честно заработанные чаевые в твои трусы. Или под твоей «униформой» нет и трусов?
Я даже выпрямиться не успела, когда за спиной раздался голос Феликса, пропитанный ядом. Развернувшись к нему, я спокойно уставилась на его красивое лицо, искаженное злобной усмешкой. Мгновенно все кусочки паззла нашлись и заняли своё место. Подонок. Кто бы ещё додумался до такого изощренного бреда?.. Теперь я понимаю, почему Арам здесь. Сегодня именно его мальчишник, о котором я ничего и не знала. Мы с Розой эту тему не обсуждали, а её девичник был под угрозой из — за понаехавшей отовсюду родни.
Злость, ещё более праведная, чем его, окутала меня с ног до головы. Как жаль, что под моей вуалью Феликс не увидит того презрения, что пропитало каждую клеточку лица.
— Ну, ты и мразь… — сузив глаза, выплюнула я.
— Полегче, красавица. Я ведь и язык оторвать могу.
— Так оторви себе — всем только услугу окажешь.
Феликс сделал шаг ко мне. Я не двигалась. Раньше я бы бросилась прочь, потому что во мне был страх, не хотелось быть узнанной. Сейчас в этом нет необходимости, он и так знает, кто я. Не понимаю, откуда взялись эти силы. Может, я просто устала бежать, не будучи виноватой в том, в чем этот мужчина меня постоянно обвиняет?
— Слушай меня, девочка. Ты вечер доведешь до конца. Каждый мужчина в этом зале получит удовольствие. Ты подойдёшь ко всем столам и будешь чувствовать, как мужские руки касаются твоей кожи, впихивая грязные купюры в твой пояс. А знаешь, почему? — рука стремительным движением оказалась на моей вуали, натянув тонкую ткань. — Я сорву эту ненужную вещицу и втолкну тебя в зал без неё. Думаешь, будущий муж твоей подруги будет рад увидеть тебя здесь? Будет ли рад узнать, что она общается со своего рода проституткой?
— Она же твоя сестра! Как ты можешь?!
В следующую секунду я вскрикнула от неожиданной боли, не сумев договорить. Его пальцы сильным рывком потянули мои волосы вниз так, что голова непроизвольно откинулась назад, и теперь у него появилась возможность смотреть на меня с высоты своего роста. Глаза Феликса горели огнем. Искры так и сыпались, опаляя меня ненавистью.
— Ты до сих пор не поняла, что я даже имя своей сестры не хочу слышать изо рта такой шлюхи? — прошипел он неистово, делая мне ещё больнее, всё больше и больше натягивая волосы. — Сегодня я преподам тебе урок. Надеюсь…нет, я даже уверен — ты усвоишь всё настолько хорошо, что на свадьбе не появишься.
На секунду мой мучитель замолк. Наши скрещенные взгляды продолжали свой беззвучный поединок. Мой страх, самый большой страх с тех пор, как я познакомилась с Розой, претворился в жизнь. Мне запрещают с ней общаться. Меня унижают. Уничтожают. Втаптывают в грязь.
И я бессильна перед этим.
Жгучие черные глаза полны такой решимости, что я чувствую, как внутри меня всё ломается, рушится с завидной скоростью. Обида и ощущение собственной никчемности стремительно разливается по венам. Почему? За что? Я действительно смахиваю на проститутку? Или всё дело в моём отказе переспать с ним?
— Ты, сука, сейчас пойдешь и ублажишь весь гребаный зал. Каждый стол обойдешь медленно, чтобы все могли прикасаться к тебе.
— Раз у тебя не получилось этого сделать, значит, ты подаришь возможность другим? Правда, ведь? — усмехнулась я иронично, несмотря на боль, пульсирующую в голове.
На какой — то миг мне показалось, что он меня сейчас ударит. Но внезапно Феликс отпустил мои волосы и позволил выпрямиться. Мнимая свобода, принесшая облегчение, тут же потеряла свою ценность, когда я услышала его последнюю реплику: