Таща за волосы, не обращая внимания на крики боли и сопротивление.
Самый первый взгляд, который он бросил на меня в этот день, сказал больше, чем миллионы слов.
Я тебя уничтожу.
А поскольку, как и я, он был связан обещанием вести себя хорошо при гостях, чтобы исправить все, что натворил месяц назад, Феликс с лихвой отыгрался на мне, когда мы остались одни.
Водитель высадил нас и поспешно уехал, я осталась стоять перед прекрасным домом, отказываясь принять тот факт, что стану его частью. Я как одноклеточное существо потеряла совершенно всю способность мыслить и тупо разглядывала фасад, не решаясь туда войти.
Феликс возник рядом с сигаретой во рту и так же уставился вперед. Я слышала, как он дышит, выпуская из себя едкий дым. Такой же мерзкий, как и он сам.
— Дело осталось за малым — выполнить супружеский долг. — Зловеще протянул он.
Я промолчала. Он и сам не понимает, что несет.
— Ну? — повернув ко мне голову, Феликс жестом пригласил меня пройти вперед.
Посмотрев на него, я спокойно произнесла:
— Я не войду в этот дом с тобой. И если у меня есть несколько часов…несколько последних часов, когда я могу остаться сама собой перед приездом твоей матери, а не актрисой дешевого театра, поверь, я ими воспользуюсь, будучи одна. Одна и здесь. А не с тобой и внутри.
Хмыканье в ответ. Резко выброшенный окурок. Затем железной хваткой он берет меня за руку и заставляет идти за ним ко входу. Ни единого шанса вырваться. Я спотыкаюсь на этих каблуках и падаю, пачкая белоснежное платье. Но он не помогает мне встать.
— Ты и есть дешевая актриса, моя радость. И свой спектакль завершишь сейчас. Я ждал месяц, чтобы увидеть тебя и распластать по стене. За твое мастерство, которым ты околдовала моего отца, заставив поверить, что достойна быть чьей — то женой. Соответствуй…
Я пыталась встать сама, но Феликс не останавливался, чтобы дать мне эту возможность. Он тащил меня, пока я была на четвереньках, этим превращая подол платья в лохмотья, заставляя колени ныть от трения. В какой — то момент мне удалось вырвать руку и закричать, но это взбесило его ещё больше. Он с презрением плюнул куда — то в сторону, а затем, недолго думая, схватил своей ручищей мои волосы, собранные в замысловатую прическу, и рывком втащил в дом, на пороге которого мы до этого очутились.
Прямо перед дверью была лестница, ведущая на второй этаж, где находились спальни. Феликс просто швырнул меня на эти ступени, совершенно не церемонясь.
— Добро пожаловать. Дальше сама? Или помочь?
Тяжело дыша и утирая слезы боли и обиды, я испустила вопль, кинувшись на него. Мне хотелось сделать так же больно и ему, поэтому я вцепилась в его волосы и стала тянуть их, приговаривая, как я ненавижу его. Поразительно, но это лишь позабавило Феликса, он будто позволил мне наиграться, а потом легким движением рук вновь отшвырнул на ступени, с которых я минутой ранее вскочила в порыве ярости. Но в этот раз я сильно ушиблась, ударившись головой о перила. Появилась какая — то тяжесть, пелена перед глазами, и мне было невероятно сложно подняться. Я пролежала неподвижно несколько секунд, чтобы собрать все силы и встать. Но неожиданно меня, будто я всего — навсего мешок второсортной муки, перекинули через плечо, в таком положении доставив наверх. И если бы я могла соображать, обязательно предприняла бы попытку высвободиться, понимая, куда он меня тащит.
Брачная ночь — это то, о чем я запрещала себе думать. Я блокировала любую мысль о том, что должна позволить ему прикоснуться к себе. Нет. Тысячи раз нет.
Так же «бережно» Феликс скинул меня на кровать, где я свернулась калачиком, пытаясь унять пульсирующую боль в голове. Я даже не обращала внимания на бесконечный поток влаги, размазывающий весь мой макияж. Тем временем он сорвал с себя пиджак и, скомкав его, почему — то бросил рядом со мной. Я молилась, чтобы он просто свалился и заснул, будучи пьяным до чертиков… Откуда у него силы стоять на ногах?
— Багира… — вдруг позвал Феликс, нависая. — Вот мы и встретились там, где изначально ты должна была оказаться — подо мной.
Тошнота подступила к горлу от осознания того, что сейчас должно произойти.
Большим и указательным пальцами левой руки он схватил мой подбородок и заставил посмотреть на себя. Затем правой ладонью стал утирать катящиеся слезы с моего лица, еще больше размазывая остатки косметики…
— Почему ты такая упрямая? — прорычал Феликс, опуская лицо ближе ко мне. — Почему ты, сука, такая, бл**ь, упрямая?!
Я отвернула голову в сторону, чтобы не ощущать его губы на своей щеке.
Минуты две он вот так неподвижно вглядывался в мой профиль, дыша перегаром мне в ухо. Я не понимала, почему это чудовище медлит. Почему не сделает то, чего добивалось столько времени с первого дня нашего знакомства?
— Я настолько тебе противен? — вдруг тихо задал он этот риторический вопрос, как тогда…
А потом прошло еще несколько минут в тишине.
— Ты мне тоже не нужна. — Его ладони коснулись моих щек, заставляя вновь взглянуть ему в глаза. — Нет. Ты. Мне. Не. Нужна.
Мне показалось, что он находится в трансе. Феликс уже смотрел через меня, будто разговаривал сам с собой, что — то себе доказывал, прикидывал в уме.
— Я не хочу, чтобы ты была нужна мне…
Я перестала дышать, испуганная этим его состоянием. Это было страшнее, чем его ярость. Так Феликс был похож на умалишенного, а не на зверя… И его это бормотание заставило меня леденеть.
Но в одно мгновение затуманенный взгляд прояснился. Он взглянул в мои глаза и твердо, будто что — то решив, резюмировал:
— Нет. Не нужна…
И с брезгливостью отдернув от меня свои руки, слез. Я закрыла глаза и стала вдыхать воздух. Через какое — то время послушался визг тормозов. Я поняла, что Феликс оставил меня одну. Но его демоны все ещё составляли мне компанию… Его аура висела надо мной всю оставшуюся ночь, что я посвятила самобичеванию…
16
— Я тебя предупреждал, правда? — Аветисов уныло поглядывал на меня, держа в руках результаты анализов. — Почему не пришла сразу?
— Я…мне…
— Тебе и на этот раз казалось, что все пройдет само? Венера, ты что, правда, не понимаешь всю опасность? Ты хочешь в свои 25 остаться бесплодной?
Его слова заставляют меня опустить голову от стыда, незачем оправдываться, да и оправдания никакого нет.
— Я злюсь, я очень разочарован. Не думал, что ты такая легкомысленная. Мы с таким трудом вернули тебя в норму! — горячо осуждал он меня.
Я продолжала смотреть вниз, пока он изучал все листы, громко вздыхая.
— Я, конечно, ожидал, что рецидив обязательно случится, но мне казалось, что ты теперь будешь умнее — придешь раньше. Как ты могла столько тянуть? Три недели кровотечений!
— Я себя чувствовала не так плохо, как в первый раз…
— Пока! Это пока! — разозлился гинеколог, перебив меня.
Я больше не делала попыток что — либо объяснять, понимая, что это бессмысленно. Я действительно поступила очень опрометчиво, пренебрегая визитом к врачу, но…мне не хотелось никого беспокоить. Чтобы попасть к нему на прием, люди записываются неделями ранее, а я понимала, что, пока меня впишут в эту очередь, все действительно может уже нормализоваться, поскольку в этот раз мне было не настолько плохо. Другой вариант — прием вне очереди, который был абсолютно реален, если попросить об этом свекровь… Понятное дело, со своими проблемами я к ней обращаться не могла. Мне хватило её упреков и причитаний еще с первого раза…
Мой неожиданный обморок перед Розой решил все за меня. Уже через три часа верная подруга, напуганная моим состоянием, договорилась о внеочередном визите через тикин Мэри. Она лично проследила за тем, чтобы я сдала все нужные анализы заблаговременно и посетила эндокринолога, чтобы иметь на руках результаты перед посещением самого гуру.