Прачечная была завалена картонными коробками и грязным бельем, последнее время здесь никто не стирал. К запаху грязного белья примешивался стойкий заплесневелый запах старинных парижских канализационных труб. У двери, на упаковочных коробках сидел Леке, как всегда безупречно одетый. Он кивнул Пьеру на деревянный складной стул, стоящий у одной из стальных раковин.
— Садись, — сказал Пьер, толкая туда Блейка.
Блейк ухитрился споткнуться и, якобы случайно, смахнуть с полки над раковиной большую коричневую бутылку отбеливателя. Та упала в раковину, где с треском раскололась.
— Дурацкий трюк, Редфилд, — сказал Леке, зажав нос. —Теперь сиди там и нюхай.
У раковины стоял сильный запах хлорки, но Пьер отважно стоял рядом, не отходя от Блейка. Леке, с некоторым усилием сохраняя достоинство, достал из нагрудного кармана шелковой рубашки крошечный инъектор в форме пистолета:
— Это нейростимулирующий коктейль, в просторечии — «сыворотка правды», допрос с ее помощью, этот словесный понос, не доставит удовольствия ни тебе ни мне, может быть, ты предпочтешь говорить без помощи стимулятора?
— Так уж получилось, что я знаком с этой техникой. Если можно давай обойдемся без нее. Что ты хочешь знать?
— Девушка, — небрежно сказал Леке. — Линда — первый субъект программы« Спарта». Где она сейчас?
— Я не знаю, где она сейчас. Теперь она выглядит по-другому и называет себя по-другому.
— Сейчас она называет себя Эллен Трой. Она инспектор из Комитета Космического Контроля. Когда ты видел ее в последний раз?
— Порт-Геспер. Дело «Стар Куин». О нем трубили во всех средствах массовой информации.
— И ты не сомневаешься, что это Линда?
— Что ты знаешь о проекте «Спарта», Леке?
Выражение лица Леке было таким же мягким, как всегда:
— Почему бы тебе не сказать мне то, что, по-твоему, я должен знать?
— Отлично, — сказал Блейк. — Я не выдам никаких секретов. Все, что я расскажу, есть в свободном доступе.
— Я дам тебе возможность рассказать секреты позже, а пока продолжай.
— Родители Линды были психологами, венгерскими иммигрантами. Они добились успеха, получили финансирование и запустили полномасштабный образовательный проект в Новой Школе — проект «Спарта».
— В Новой Школе?
— Новая Школа социальных исследований в Манхэттен-Гринвич-Виллидж. Ей около ста пятидесяти лет.
Леке одарил его ледяной улыбкой:
— Продолжай.
— Я попал в проект одним из первых. Мне было восемь лет, и мои родители увидели в этом шанс дать мне преимущество в жизни. По их мнению, быть богатым — это хорошо, но быть богатым и умным — вдвойне лучше. Я всего на год моложе Линды, в течение семи лет мы учились вместе и все было замечательно. Затем правительство взяло под свой контроль «Спарту». Впрочем, чем на самом деле занималась организация руководившая «Спартой», правительство вряд ли знало. Проекту дали новое название — «Множественный интеллект». Линда была отправлена на специальную подготовку. Год спустя ее родители погибли в вертолетной катастрофе. Проект распался, и, насколько я знаю, никто больше никогда не видел Линду. Два года назад я встретил ее на Манхэттене. Она явно не хотела, чтобы ее узнали. Я прошел за ней несколько кварталов, но она от меня скрылась.
— Что с ней случилось?
— После той встречи, я решил это выяснить. Ходили слухи, что она сошла с ума, и погибла при пожаре в клинике, где ее лечили.
— Что ты выяснил, Блейк? Что ты еще узнал о проекте «Множественный интеллект», Блейк?
Блейк уставился на Леке. Приходилось говорить правду, пока он не сделал то, что собирался сделать. Он не может рисковать, иначе укол и полая потеря контроля над собой.
— Я узнал имя человека, который управлял проектом. — Уильям Лэрд.
— И где сейчас Лэрд?
По тону, каким Леке произнес эти слова, Блейк понял, что это то, что волновало Леке больше всего.
— Не знаю. Вскоре после пожара, в котором предположительно погибла Линда, он исчез, даже не потрудившись подать в отставку. Я обнаружил, что его официальная биография была отрывочной и расплывчатой, но один факт этой биографии привлек мое внимание — он был членом благотворительного общества «Тапперы».
— Ты когда-нибудь встречался с ним?
— Нет.
— Правду говоришь. Иначе если бы это произошло…
В этот момент, изловчившись, Блейк ударил Пьера плечом в пах, вскочил со стула и изо всех сил толкнул Пьера к раковине. Пьер согнулся от боли, но Блейк не собирался его больше трогать, он схватил с полки бутылку со средством для устранения засоров в канализационных трубах и изо всех сил ударил о край раковины, куда и вылилось все ее содержимое, и где уже находился отбеливатель. Глаза и рот Блейка были плотно сжаты, он задержал дыхание и натянул рубашку на лицо. Хлорка и каустик, реагируя в канализации, выбрасывали в комнату тяжелое облако хлорного газа, обжигая глаза, кожу, слизистые оболочки, легкие. Блейк с закрытыми глазами направился к двери. Когда он оказался рядом с Леке, тот выбросил руку, и инъектор задел плечо Блейка. Блейк вышел из прачечной, оставив позади задыхающихся и корчащихся.