— Комета ударит по Марсу?
Он кивнул.
— И когда по вашим расчетам это произойдет.
— О годах речь не идет, это однозначно. Именно об этом мы с Морландом и спорили, инспектор, — не об абстрактной теории, а о специфике проекта «Водопад». Он был против этого в любой форме; он зашел так далеко, что сравнил его с той отвратительной ядерной схемой, о которой я упоминал. Правда, в тот момент он был сильно пьян.
— Пьян?
— Еще как. Он изложил свои возражения в таких выражениях, которые я не хочу повторять. А смысл их был в том, что удар кометы нанесет большие повреждения планете, при этом могут быть уничтожены многие виды бактерий и какие-нибудь ценные артефакты.
— Вы встречались раньше? Откуда он тебя знает?
— Мы познакомились на приеме, который Вулфи — мистер Протт, управляющий отелем, — устроил для него неделей раньше. После этого я бы с радостью держался от него подальше. — Как ксенолог он был ярым противником проекта и я стал для него личным врагом, чего он и не пытался скрыть.
— А какова твоя роль в проекте «Водопад», доктор Саид?
— Короче говоря, это моя идея.
Подошел официант с железным подносом и поставил перед ними тарелки.
В течение следующих нескольких минут ни Халид, ни Спарта не произносили ни слова. Она была занята поглощением странной текстуры выращенного на космической станции салата. Он наслаждался своим лососем, только что доставленном грузовым шаттлом из трюма грузового корабля «Дорадус», недавно прибывшего на орбиту.
Когда с едой было покончено, воцарилось неловкое молчание, которое никто не хотел нарушать. Для Спарты это был деликатный момент, и она не знала, как с ним справиться.
— Тебе следует знать, доктор Саид, что ты являешься главным подозреваемым в убийстве Морланда и Чина. И остаешься, даже после этой беседы. — У меня к тебе осталось слишком много вопросов.
— Я так и думал, но спасибо за подтверждение.
Он не стал ни спорить, ни доказывать свою невиновность, ни пытаться объясниться. Он только наблюдал за ней, очевидно взвешивая свои шансы.
— Ради меня самого, я бы хотел, чтобы ты докопалась до сути. Если бы я мог отложить свою поездку, я бы так и сделал. Но это опасно — в это время года погода ухудшается с каждым днем.
— Не беспокойся, я тебя дождусь.
— Если хочешь продолжить наш разговор, летим со мной. Обещаю, что ты узнаешь больше, чем думаешь. — Он наклонился к ней, его темные глаза были полны серьезной решимости.
Вот оно. Вот для этого предложения он и пригласил меня на эту встречу. — Мелькнуло в голове Спарты:
— Я подумаю.
— Если решишь лететь, то завтра в вестибюле офиса МТП в половине шестого утра. — Он резко встал. — А сейчас извини, я должен идти. Да, счет уже оплачен.
Она смотрела ему вслед. Его неторопливая походка, казалось, больше подходила для пустыни, чем для ресторана.
Дуло пистолета пыхнуло единственной стробоскопической вспышкой, все пули обоймы пистолета вылетели одной очередью в направлении бумажной мишени, висевшей в двадцати метрах от нее, наполнив длинный каменный тир ревом. Из ловушки для пуль у задней стены посыпались струйки песка. Спарта опустила пистолет и сняла наушники.
Директор тира снял с головы свои собственные и положил их на скамью:
— Ну что ж, посмотрим, посмотрим.
Это был дородный мужчина во всем белом, с эмблемой отеля на плотно облегающей футболке. Он нажал кнопку, и мишень медленно двинулась вдоль направляющего провода, пока не оказалась в его руках.
Он молча изучил мишень, затем посмотрел на Спарту с кислым подозрением, нахмурив густые черные брови. В центре красовалась одна дыра размером с большую монету.
— Ты пытаешься надуть меня, инспектор. Ты уже стреляла на Марсе раньше. — Он кивнул на мишень.
Спарта, не соглашаясь, качнула головой:
— Да, нет. Просто новичкам везет.
— Ты не подаришь эту мишень мне, инспектор. Я бы повесил ее у себя в кабинете, вдохновлять других любителей.
— Это хороший комплимент, но я лучше откажусь.
Она протянула ему пистолет рукояткой вперед: