— Лейтенант, мне нужен корабль, который доставит меня на орбиту. Прямо сейчас.
— Что ты сказала?
— Шаттл, космоплан, что угодно. Что бы там ни было на взлетной полосе. Ты получишь его для меня. Используй весь свой авторитет, всю свою власть. Я должна стартовать, как только доберусь до космопорта.
— Инспектор, я…
— Нет времени на объяснения. Это тройной приоритет, лейтенант Поланьи. Приказ, который будет подтвержден земным центром. Сделай это немедленно, а затем получи подтверждение. Сделай это.
Она отключила связь, быстро оделась и схватила скафандр.
Она знала, где находится марсианская табличка, и намеревалась добраться до нее раньше «Дорадуса».
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ПРЯТКИ
XVII
Настоящим Комитет Космического Контроля, в соответствии со своими полномочиями, объявляет поверхность Фобоса запретной зоной. Несанкционированные посадки на Фобосе запрещаются.
Объявление автоматически повторялось по навигационному, каналу, который автоматически принимался каждым космическим аппаратом в пространстве Марса.
Он чередовался со вторым сообщением:
«Марсианский Сверчок» для «Станции Марс»: офицеру Комитета Космического Контроля требуется немедленная помощь на базе Фобос. Код Желтый.
Командир «Дорадуса» прибыл на мостик меньше чем через минуту после первого приема сообщений. Он устроился в командирском кресле позади пилота и инженера, приглаживая густые седые волосы по бокам патрицианской головы. Внешность у него была необычной для капитана космического грузовика, а его команда в накрахмаленной белой униформе больше походила на экипаж частной яхты.
Командир выслушал сообщение:
— Вы, конечно его заблокировали?
— Да, сэр. Мы ввели электронные контрмеры после первой передачи. Мы считаем, что по крайней мере вторую часть передачи —просьбу о помощи, никто не услышал. Мы послали ракету ЭCM, чтобы больше никто никаких сигналов с этого судна не получал.
— А они не обнаружат ракету?
— Мы не считаем, что они имеют оборудование для обнаружения ЭCM. Ведь «Марсианский Сверчок» — это планетарный шаттл, сэр.
— Траектория шаттла?
— Сейчас он приближается к Фобосу. Компьютер показывает, что стартовал он с Лабиринт-Сити и при своем нынешнем курсе встретится с Фобосом примерно через тридцать минут.
— А предполагаемое время нашего прибытия?
— Сэр, если следовать нашей «легенде», что у нас отказал главный двигатель и работают только маневровые, то примерно через два часа.
— К черту «легенду», включайте двигатель. На запрос Управления движением ответите, что двигатель удалось запустить. Потом он у нас опять заглохнет. Вот так. А тогда какое время?
Пилот коротко постучал по клавиатуре навигационного компьютера. Ответ был мгновенным.
— Сорок девять минут , сэр.
— Запускайте.
— Слушаюсь, сэр.
Пилот включил сирену предупреждения об ускорении. Внизу, на летной палубе, остальные члены экипажа бросились к своим креслам.
— Как только ляжешь на курс, сними маскировочный обтекатель и приготовь к стрельбе две ракеты.
— Да, сэр.
Фиктивный отказ двигателя при старте позволил «Дорадусу» неторопливо и совершенно невинно дрейфовать к ближайшей точке встречи с Фобосом. За время пока корабль и Фобос будут двигаться рядом, десантная группа с «Дорадуса» посетит поверхность Фобоса, забрав таблицу. Проблема с двигателем будет решена и корабль устремится по назначению. Все произойдет быстро, высадки никто не заметит и никаких подозрений не возникнет. Такой великолепный план, но…
Спарта вела «Марсианский Сверчок», вычисляя наилучший курс быстрее, чем это могли сделать корабельные компьютеры. На шаттле она была одна.
Через узкие кварцевые иллюминаторы была уже видна изрытая кратерами черная скала, — Фобос. Но не меньшее внимание Спарта уделяла изображению на навигационном плоском экране «Дорадуса». Видеть в иллюминатор его было нельзя, его закрывал Марс, но навигационные спутники следили за пространством Марса и каждым объектом в нем и эта информация автоматически передавалась всем кораблям через Управление движением «Станции Марс».
Спарта знала, что в ночь убийства на Фобосе приземлился объект, который не был засечен спутниками — пенетратор (разведывательный зонд).