На лицах молодняка отразилось вежливое внимание. Культурные люди обычно подобной маской прикрывают свое мнение о том, что их вышестоящий собеседник несет откровенную чушь. Командир знал, что, имея за спиной крошечный опыт четырех-пяти высадок на чужие планеты, где они успели столкнуться только с самыми обыкновенными формами хищников, все эти юнцы уже считают себя закаленными ветеранами межзвездного поиска и старыми галактическими волками. Они бы просто не поняли, попытайся он им объяснить, что видел нечто скрытое, но враждебное человеку. Поэтому он просто махнул рукой, и группа снова двинулась в путь. Через пять минут все уже забыли о тенях.
Но только не Барриер. Их было много… Но как можно сосчитать тени? В ослепительном свете полуденного солнца эти небольшие сгустки мрака, скользящие на некотором расстоянии от группы и прячущиеся в густой траве, почти невозможно было углядеть. Но они были. Они существовали. Да, они выглядели как обычная игра теней на траве, и Барриер, может быть, и не обратил бы на них внимания, но его опыт говорил о том, что если есть тень, то ее что-то должно отбрасывать. А на небе не было ни облачка. И ни единой птицы.
Экспедиция продолжала марш по прекрасной, но безжизненной равнине. Барриер объявил короткий привал.
Группа подошла к небольшому ручью, бегущему по дну естественного оврага к реке. Кэффри тут же скатился по глинистому откосу к воде и немедленно приступил к изучению состава почвы, песка и различных отложений. Гордон присоединился к нему, забегал взад-вперед по воде у самого берега, и уже через минуту все услышали его радостный вопль по поводу обнаружения в ручье крошечного насекомого, напоминавшего пурпурную креветку. А еще через минуту он с горечью сожалел о том, что нечто длинное — то ли змея, то ли угорь — удрало от него в нору под камнями.
Хаббард при этом известии исполнил радостный танец.
— Я же сказал вам, что здесь есть животные!
— Я и не говорил, что их здесь нет, — проворчал Барриер и бросил украдкой взгляд на край оврага.
Тени были там. Они собрались вместе и нетерпеливо плясали на густой траве. Ближе они не подходили, но явно наблюдали за пришельцами. Конечно же, сказать о сгустках прозрачной темноты, что они наблюдают за кем-то, было довольно смело, но командир всем нутром ощущал это. Каждым нервом, каждой порой кожи. И в том, что за ними наблюдает тень, было для него что-то глубоко омерзительное.
Внезапно Кэффри, издав торжествующий рев, устремился к чему-то на склоне оврага и с неистовостью терьера начал быстро разрывать мягкую почву. Горделиво улыбаясь, он извлек оттуда нечто похожее на обломок обугленной трости с небольшим набалдашником. Когда он передал находку Гордону, тот не смог сдержать удивленного возгласа и подозвал Барриера.
— Это кость! — заявил зоолог. — Берцовая кость большого оленя или, возможно, небольшой лошади. Ну, вы понимаете, я имею в виду местные эквивалентные формы.
Хаббард, который был уже тут как тут, захлебнулся от восторга:
— Позвоночные животные! Да это же доказывает, что эволюция шла здесь тем же путем, что и на Земле!
Молодой антрополог стал озираться по сторонам, словно ожидал, что вот-вот к ним с гор спустятся аборигены.
— Можешь определить возраст этой кости? — спросил у Гордона Барриер.
Тот с сомнением покачал головой:
— Она слишком долго пролежала в земле. Ты можешь что-нибудь сказать по этому поводу, Кэффри?
Геолог оценивающе сощурился:
— Судя по наносам и отложениям, я определил бы возраст той почвы, в которой она найдена, приблизительно лет в пятьсот или шестьсот. А может, и еще больше. Ну это так, на глазок. Я, конечно, могу ошибаться — ведь пока я не располагаю никакими проверенными данными.
— Короче говоря, очень давно, — подытожил его выводы Барриер. Он нахмурившись оглядел эту древнюю кость, а затем окинул мрачным взглядом безжизненный пейзаж вокруг.
Моррис передал сообщение о находке на корабль. И группа направилась дальше.
Тени последовали за ними.
Экспедицию и корабль разделяло уже несколько миль. Он еще маячил вдали, тускло поблескивая в лучах голубого солнца, — левиафан на отдыхе. Ближе к лесу стали попадаться небольшие купы цветов-деревьев и горделиво возвышающихся над головами папоротников. А вскоре они уже обступили со всех сторон, заслоняя и небо, и оставшуюся позади равнину. Дальше цепочка исследователей продвигалась в тенистом сумраке, пестревшем цветами и переливами незнакомой флоры, столь насыщенными, что они как бы светились в голубоватом свете вечных сумерек, царящих здесь.